в студенческих аудиториях, лишь бы заработать какие-то деньги. Разумеется, билеты на его концерт в институте стоили недешево, но студенты – народ любознательный и рисковый. Билеты на выступление «заморского» артиста купили многие.

В Москве стояли холода, институтские аудитории отапливались плохо. Вертинский боялся простудиться и ставил непременное условие: он будет выступать, если организаторы обеспечат артисту горячий сладкий кофе с молоком до и после концерта. С кофе были некоторые проблемы, но потом все уладилось, и концерт состоялся. Анечка и Оля Лазовская на концерте, разумеется, были, но ни на них, ни на их подружек выступление артиста не произвело большого впечатления. Возможно, молоденькие студентки не были подготовлены к восприятию искусства такого рода. В те годы никто не мог предположить, что спустя два-три десятилетия творчество Вертинского приобретет громадную популярность.

Оля Лазовская была частой гостьей в семье Смолиных, она скоро стала своей в доме, ее хорошо знали и любили родители Анечки, сестры и даже соседи по квартире. Оля была необыкновенно общительным человеком, как сказали бы сейчас, коммуникабельным. Скоро круг институтских подружек значительно расширился благодаря тому, что Оля перезнакомила однокурсниц со своими подругами по школе и даже родственниками.

Анечка часто бывала в доме Лазовских на Якиманке. Она познакомилась со старшими сестрами Оли, Ниной и Лидусей, и их мамой Лидией Владимировной. Лазовские занимали несколько комнат в большой коммунальной квартире. Иногда, когда в квартире на Якиманке студентки устраивали чаепития, к ним выходил отец Оли, профессор Виктор Викторович Лазовский. Он не принимал участия в шумных разговорах девушек, но, видимо, любил посидеть в их молодой компании. Анечка запомнила, что когда Виктор Викторович садился за стол, чай ему подавали в стакане с серебряным подстаканником. Непременными атрибутами его чаепития также были большая крахмальная салфетка и столовые приборы в специальном конверте, сшитом из льняной ткани и украшенном вышивкой.

В семью Смолиных, в Москву, на 2-ю Прогонную улицу, из Едимонова приехала Нина Мордаева, дочь Ильи Алексеевича и Анны Ивановны. Она подросла, и ей нужно было учиться, приобретать профессию. Нина поступила в техникум Кожкомбината на отделение выделки и обработки мехов и стала жить в семье Смолиных, как до этого жил ее старший брат Василий. Екатерина Алексеевна и Иван Васильевич нисколько не возражали, они привыкли к тому, что у них в доме много молодежи. Нина и Анечка были двоюродными сестрами, дружили с детства, воспитывались в одной «системе ценностей», обе были барышнями в меру серьезными и в меру веселыми. Жизнь в доме после гибели Кости стала налаживаться.

Глава 44. КАТУАР

С продуктами в Москве было непросто. Власти города стали выделять жителям столицы землю под огороды в ближайшем Подмосковье, чтобы горожане сами могли выращивать для себя кое-что из овощей. Семье Смолиных предложили участок земли в районе станции Катуар, находящейся примерно в часе езды от Савеловского вокзала. От Богородского до станции Катуар дорога была долгой и неудобной. Но Екатерина Алексеевна не могла отказаться от возможности завести огород и самим выращивать картофель, морковь, немного лука, чтобы семья хотя бы частично была обеспечена такими простыми продуктами питания.

Весной мать вместе с дочерьми, Анечкой и Тоней, общими усилиями посадили картошку на далеком огороде. Далее, в течение лета, картофель нужно было окучивать, окапывать борозды, поливать грядки. Крестьянский труд был хорошо знаком Екатерине Алексеевне. К тому же, она работала сменами, в течение недели у нее было больше выходных дней, чем у других членов семьи. Поэтому большую часть работы по уходу за картофельным полем мать семейства взяла на себя. Это было для нее естественно, жизнь приучила ее к тому, что надеяться нужно только на свои руки, не перекладывать тяжелую работу на других.

Екатерина Алексеевна со страстью взялась за огород. Но возникла проблема: картофельное поле находилось не рядом со станцией Катуар, до него нужно было идти леском, лугом, колхозными полями. Женщина боялась ходить одна по пустынной местности. Понимала, что, возможно, никакой опасности нет, но не могла преодолеть безотчетный страх. В рабочие дни никто из членов семьи не имел возможности ее сопровождать. А ездить за город одна она – не могла. Выход нашелся: Екатерина Алексеевна решила брать с собой на огород внука Виталика. Мальчику было четыре с половиной года, разумеется, в случае чего на него нельзя было рассчитывать как на защитника. Но для бабушки просто важно было знать, что она не одна. И еще в душе теплилась надежда: если какой-нибудь злодей и замыслит недоброе, может быть, совесть не позволит ему обидеть женщину с ребенком.

Екатерина Алексеевна брала для внука что-нибудь покушать, чай в бутылочке, и они с утра отправлялись на Савеловский вокзал. Для шустрого активного мальчика поездки с бабушкой на природу были чем-то вроде выездов на дачу. По дороге от станции до картофельного поля он успевал набегаться по травке, полюбоваться цветочками и жучками. А если уставал, бабушка брала его на закорки и несла на спине. Придя на огород, мальчик требовал дать ему покушать, попить и тихонько засыпал где-нибудь в тени, на постеленной бабушкой мягкой фуфайке. Завершив свои дела на огороде, Екатерина Алексеевна будила внука, и они отправлялись в обратный путь. Слава Богу, в поездках на огород никаких неприятностей с ними не произошло.

Несмотря на то, что Виталик в то время был совсем маленьким мальчиком, он запомнил эти поездки с бабушкой на огород, и всегда, в течение всей своей долгой жизни, вспоминал о них с удовольствием, с улыбкой. Будучи уже совсем взрослым человеком, он не раз говорил, что с тех давних пор странное слово «Катуар» осталось в его памяти как символ чего-то приятного, теплого, родного.

Виталик вырос, после окончания школы пошел учиться в летное училище и всю жизнь, пока позволяли возраст и здоровье, служил в полярной авиации, был командиром вертолета, сопровождал ледоколы в долгих ледовых походах. Когда на севере Западной Сибири началось активное освоение нефтяных и газовых месторождений, поработал и там: возил на своем вертолете геологов, строителей и нефтяников в отдаленные северные поселки.

В тот момент, когда в соответствии с правилами наш Виталик, Виталий Никитич Чернышов, по возрасту должен был оставить службу в авиации, он получил возможность открыть свой бизнес – автосервис. Обстоятельства сложились так, что место для дислокации его небольшого предприятия нашлось, как вы думаете – где? Вблизи станции Катуар! Ему очень нравилось это забавное совпадение. Он не раз повторял: «Вот судьба! Не зря я с бабушкой в детстве в Катуар катался. Теперь