А когда открыла, то увидела над собой звездное небо. Я как будто сливалась с этой ночью и звездами, такими яркими и близкими.

Я ощущала его кожу, биение пульса, крепость мышц. Впервые мне хотелось просто раствориться в другом человеке, раствориться до конца.

Внезапно он поцеловал меня. В ответ я обвила его шею руками и прильнула к губам долгим поцелуем. Яркая яростная волна снова подняла нас вверх, и мы одновременно сорвались вниз.

Я лежала, раскинув руки, и тяжело дышала. Мне хотелось поймать выражение глаз Марка, но в темноте ничего не было видно.

– Черт! Здесь, кажется, цветы.

– Ну да. Ничего страшного. Марк!

Мне хотелось сказать что-то нежное, но вместо этого я просто коснулась рукой его щеки.

– Колючая.

– Не брился два дня.

Он поднялся и, пошарив по земле рукой, нашел свою одежду.

– Здесь есть душ?

– В конце коридора.

– Я пошел. Присоединяйся.

Неожиданно он резко дернул головой.

– У соседей камеры ночного видеонаблюдения?

– Что? – не сразу поняла я.

– Смотри, на заборе огоньки.

Я всмотрелась и рассмеялась.

– А… это соседские коты, глаза светятся.

Он тихо фыркнул:

– Я уж подумал, кто-то нас заснял в самом разнузданном виде.

Марк ушел.

Темнота была такой черной, что на расстоянии вытянутой руки ничего не было видно. Я поднялась и пошла в коридор. Мне тоже требовался душ. И немедленно.

Марк уже стоял в душе и фыркал, подставляя тело под струи воды.

– Иди ко мне.

Я стянула с себя одежду, которая окончательно превратилась в лохмотья, и встала рядом с ним. Он провел руками по телу.

– Давай я тебя помою.

– Давай! – согласилась я внезапно севшим голосом.

Он налил на ладонь жидкого мыла и стал медленными движениями намазывать мне мылом грудь, спину, живот. Потом усилил напор и сделал воду горячее. Влажный пар и мягкие чувственные руки Марка обострили все мои ощущения. Под кожей возникло легкое волнующее покалывание. Оно спускалось все ниже и ниже, пока не сконцентрировалось в одной точке, и желание стало почти непереносимым. Я обхватила его одной рукой за шею и притянула к себе.

– Возьми меня, – прошептала я. Но Марк покачал головой.

Его руки по-прежнему скользили по мне, он искусно дразнил меня, разжигая желание. Я запрокинула голову назад и стала покусывать губы, чувствуя, что еще немного – и я взорвусь: его руки хорошо знали свое дело.

По телу пробежала дрожь.

Она отозвалась в нем. Мои веки закрывались от нахлынувшего желания, но я старалась удержаться, чтобы смотреть в его внезапно потемневшие глаза.

Он прижал меня спиной к влажной стене, и я ощутила вкус воды на губах. Он целовал меня. Его язык проникал глубоко, отзываясь в теле горячими волнами наслаждения, а струи воды хлестали по нашим телам, и матово-белый пар окутывал нас тончайшей пеленой.

Марк резко приподнял мои бедра и, раздвинув их, с силой вонзился в меня. Я широко открыла рот, словно мне не хватало воздуха, и обвила мужчину руками.

Наслаждение было таким всепоглощающим и ярким, что я боялась потерять сознание и перенестись за грань земных ощущений…

Я бессильно уронила голову на грудь. Спутанные мокрые пряди упали мне на лицо. Марк опустил меня на пол, но я пошатнулась; он подхватил меня на руки и отнес в комнату.

Проснувшись, я услышала, как хлопнула дверь. «Неужели он ушел?» – испугалась я.

– Марк!

– Я тут. – Он вырос в дверях. – Проснулась?

– Ага! – Я натянула на себя одеяло.

– Завтрак приготовишь или мне сделать это самому?

– Не надо. Я сейчас. – Я вскочила с тахты и накинула на себя халат. – Ты отдыхай.

– Ну, спасибо. Я еще не пенсионер на завалинке.

Мы оба невольно рассмеялись.

Я пошла на кухню, а Марк остался в комнате.

На завтрак я решила сделать овощной салат и яичницу с беконом. Больше ничего из продуктов под рукой не было. Еще можно предложить тосты с сыром и гусиным паштетом. Ну и по чашке крепкого кофе.

Я выглянула в садик. Благодаря нашим любовным играм клумбе был нанесен сокрушительный урон, ее словно пропахали трактором. Мне нужно опять покупать рассаду и сажать ее.

Я быстро приготовила завтрак и заглянула в комнату. Сердце упало: Марк сидел за моим ноутбуком и что-то просматривал.

– Марк! – позвала я.

– А… – Он отложил компьютер в сторону. – А я здесь сижу, развлекаюсь.

– Каким образом? – Мой голос прозвучал довольно резко.

– Знакомлюсь с жизнью «новой русской».

– Без спроса?

– Прости! – Он поднял вверх руки. – Больше не буду.

– Иди завтракать. Все готово.

Мы ели в молчании. Я искоса посматривала на него. То, что я увидела несколькими минутами раньше, мне сильно не понравилось. Получается, что он хотел проникнуть в мои тайны, не раскрывая своих.

Марк посмотрел на часы:

– Мне Джоанна уже два раза звонила. Нервничает, куда я пропал.

– Ты сейчас на работу?

– Да. Я тебе позвоню ближе к вечеру. Может быть, увидимся.

– Может быть, – холодно сказала я.

– Кофе есть?

– Есть.

Я поставила перед ним чашку дымящегося кофе.

– Знаешь, – после минутного замешательства сказала я. – Давай раз и навсегда решим вопрос с моей фирмой. Покончим с этим. Я постараюсь выплатить долг при первой же возможности, как только вернусь в Москву, сразу же займусь этим. Ты же понимаешь, как это для меня важно.

Марк резко дернулся, словно я его ударила.

– Не понял. Ты о чем?

– Не притворяйся, пожалуйста, прекрасно понимаешь – о чем.

– Значит, ты… только и думала… об этом? – с расстановкой спросил он, поднимаясь со стула. – Все было сплошным притворством?

Я поняла, что он хотел сказать: я играла с ним – там, в саду, и позже, в душе.

Я подняла руку, словно защищаясь от нелепого обвинения.

– Нет! Нет, конечно.

– Все, что ты хотела, ты сказала. Добавить тебе нечего.

Красницкий повернулся спиной. Я бросилась за ним.

– Марк! – Я вцепилась в рукав его пиджака. – Марк! Ты все не так понял.