Холдбист с трудом передвигался и предпочитал держаться за стены или был вынужден принимать постороннюю помощь, а по лестнице к Экрогу его и вовсе поднимали. Позволить себе не держать осанку и тихо стенать теперь не казалось Рогору чем-то зазорным.

– Ты? Ты думаешь, что тебе могли бы отдать земли вместо меня? Я бы вернул на место Рорри, и благодарность регента не знала бы границ!

– Он позволил бы тебе стать наместником или, скорее всего, назначить своего доверенного советника. Да, он бы отдал тебе часть земель, но часть досталась бы и мне. Подумай сам – мы не вступали в войну, я потерял сына в землях Старскаев, моя невестка пропала, а моя дочь – лучший вариант для Его Величества Аурона. Мне незачем похищать мальчишку, даже если бы я и знал про него. Ты все сделал за меня, а мне оставалось бы только пожинать плоды и радоваться.

Экрог задумался, и Рогор смог выдохнуть с облегчением.

Быть может, он все же сумеет достучаться до этого эмоционального болвана и наконец отправиться домой. Он не желал признаваться себе, но, сидя в камере, он ненавидел лорда Редгласса, сейчас же, после очередного разговора, Холдбист испытывал к соседу необъяснимую симпатию и был готов простить все те ужасные вещи, что был вынужден пережить.

Любопытно, но это не первый случай, когда Экрог одним своим присутствием менял отношение к себе. Его недолюбливали и опасались все, подобного единства среди лордов никогда ранее не встречалось, однако при этом никто не желал нападать на Миррорхолл, да и на любой участок владений Редглассов. И родственники Экрога умудрялись быть на всех праздниках, получать подарки и оказываться среди первых при любой дележке земли. Личное обаяние? Умение держать себя в руках и правильно вести разговор?

– Ты говоришь разумные вещи, Рогор. Но ты умен и знаешь, что следует говорить и кому. Ты хочешь домой, и это очевидно, пытки, видно, не пугают тебя, и ты думаешь, что при необходимости сумеешь меня перехитрить. Я спешу расстроить тебя – я знаю, что с Холдбистами, а в особенности с тобой, жизненно необходимо держать ухо востро.

– Тогда предположи, из-за чего мы могли что-то не поделить.

– Энси.

– Кто?

– Энси. Придворная леди, которую твоя мать переманила к себе от леди Лонгтейл, помнишь ее?

– Экрог, ты сведешь меня с ума! Зачем ты вспомнил какую-то девку, что давным-давно служила леди Лонгтейл? Мы видели ее последний раз лет двадцать назад.

– Ты видел. Разве ты не помнишь, как был влюблен в эту деву, еще до твоей свадьбы с леди Эббианой Глейгрим? Ты даже хотел сбежать с ней вопреки запретам отца, отказаться от титула и стать мореплавателем, ради того, чтобы она посмотрела мир!

– Я не помню.

– Помнишь-помнишь. И я, когда гостил у вас, увел ее у тебя. Она отправилась со мной, хотя ты бегал за ней не менее полугода, а мне хватило пары дней. И после, еще дважды, когда мы виделись на Праздниках у Вайткроу, я рассказывал тебе о ней. А когда ты однажды остановился в Миррорхолле, ты ее встретил. Она рассказывала, что ты был в ярости и грозился убить меня и испортить мне жизнь.

– В самом деле? Ты считаешь, что я мог ждать половину жизни, чтобы после все тебе испортить? Исключительно из жажды мести? Ты лишился ума, Экрог!

– Это лишь один из примеров. Холдбисты всегда славились своей мстительностью и неутолимым желанием побеждать всегда и везде. Это лишь одна крупица, кто знает, сколько ты копил их.

– Мне кажется, ты постарел, и это сказывается на твоем здоровье. В том числе и душевном.

– Можешь смеяться сколько пожелаешь. В любом случае теперь твоему роду никак не получить одобрение короля и регента, а значит, не получить и земли. И союза с Ауроном, скорее всего, тоже.

– О чем ты говоришь?

– Теперь и вы стали занозой для Его Высочества – твоя жена и дети вмешались в войну, они собирают армии и открыто поддерживают родственников. Одно из войск уже отправилось к Глейгримам на помощь.

– Этого не может быть! Робсон разумен, он не стал бы сейчас вытворять подобного вопреки моему запрету! Особенно когда у него вскоре появятся или уже появились дети. И Эббиана… Нет, она не могла пойти против меня, она знала, что я не одобрю этого поступка. Не могу поверить, что она воспользовалась моим отсутствием!

– Война выходит из-под контроля, теперь уже четыре Династии вступили в противостояние. И все они – мои соседи. Знаешь, что это означает?

– Что тебя и Миррорхолл сметут?

– Нет. Что, когда король устанет от ваших ссор, он поступит так, как я и предсказывал. Но теперь мой выбор будет куда богаче. Он уже разослал указ и отозвал всех рыцарей у Флеймов и Глейгримов, а после происшествия с Бладсвордами отправил указ, что отбирает рыцарей и у них. Единицы остались со своими лордами, остальные вернулись в земли Старскаев.

– Почему так? Я же воспитывал Робсона и Ротра, я все объяснял им, и они понимали меня. Они были смышлеными в детстве, но теперь… Я должен написать Эббиане и Робсону! Дай мне написать письмо, Экрог.

– И что же ты хочешь написать? Чтобы вернули Рорри Дримленса?

– О, да провались ты под землю, Экрог! Я отправлю письмо с твоим человеком, можешь сам составить текст, и я подпишу любое послание, что пожелаешь. Но прошу, позволь мне вбить в головы моей семьи, что они совершают большую ошибку! Непростительную!

– Ты уверен, что подпишешь то, что я скажу?

– Да. Да, разумеется. Но только скорее.

– Теперь мы наконец пошли на уступки друг другу. Давно бы так! Проводите милорда Рогора Холдбиста в покои в западной части здания и приведите к нему лекарей, он неважно себя чувствует.

Рогор и впрямь чувствовал себя отвратительно. Покалывание в груди вновь вернулось, и мужчина прижал к ней руку. Если его дети и жена не остановятся, то союза с королем им не видать. Кроме того, в раздоре, где уже участвует половина Ферстленда, наследник, что по глупости возраста будет мчаться впереди отряда, может пострадать, и тогда Династия Холдбистов придет в упадок.

– Писаря… Лучше пришлите писаря.

Наследник Великой Династии Флейм был уверен, что ему все обязаны. Он ранее принимал как должное свое положение и считал, что, когда отца добьют капризы матери, еда и вино, он займет место правителя и заживет на полную. Плен помог пересмотреть Верду многое, а когда он вернулся, то оказалось, что его законное место никто не собирается вручать ему на блюде.

Зейир, брат бывшего правителя, забрал чужое. И оказался на удивление обаятельным, настолько, что смог убедить народ, что является лучшим из возможных правителей. Леди Флейм, мать законных наследников, также попала под его влияние, а может, не желала конфликтовать. Ее волновали службы в Храме, пропажа дочери и любимого сына-первенца. Когда тот объявился, Лилан успокоилась и посчитала, что Боги и так сделали все возможное.