Олег конкретно обидел меня и в этот раз я не готова была идти на перемирие первой. Довольно.

До самого вечера я просидела с Майей, читая ей увлекательные рассказы.

Ужинать мне хотелось и как бы не настаивал Олег на том, чтобы я спустилась, я осталась неприклонна.

— Давай, скажи что ты ещё будешь спать на диване или в гостевой.

Я подошла к краю кровати.

— Я недостаточно остыла, так что ты правильно мыслишь. Молодец.

Я развернулась к шкафу, чтобы взять плед.

— Даша, я погорячился, давай выберем имя.

— А у неё уже есть имя. Я его сама ей дала, можешь больше не напрягаться, — пожав плечами, ответила я.

Олег, словно взбесился, резко вскочил с кровати и схватил меня за предплечья.

— Кто давал тебе право выбирать ей имя без моего участия?

— Скажи, ты хоть немного любишь её? Мне кажется нет.

— Я люблю её, но ты не можешь просто взять и вот принять решение, — строго сказал Олег.

— Могу! Я беру и могу! Я не буду ждать тебя или твоего решения. У меня это все уже в горле сидит. Тебе ясно!? — я пихнула мужа в грудь и постаралась выбраться из его хватки.

— Не можешь. И как же её зовут? Давай дерзай. Ты ведь не способна придумать ничего стоящего!

— Это ты меня сейчас глупой назвал!? Пусти меня, дай пройти, — громко закричала я.

На моих глазах уже стояли слезы. Ещё немного и я стану дергнанной, мне понадобится врач-психиатр.

— Погоди! Скажи мне имя.

— Майя, её зовут Майя и мне плевать на твоё мнение, ясно!?

— Как ты посмела!? У тебя есть голова на плечах!?

— Пусти меня! — я стала вырываться из рук Олега, мне было так противно, он бы и дальше продолжал делать мне больно, если бы я не заплакала. — Что не так с этим именем!? Почему тебе все не так? Мне больно, хватит.

Мужчина ослабил хватку, в его помутневших глазах появился блеск, словно все то, что происходило до этого, делал не он.

— Не собираюсь посвящать тебя. Майя так Майя.

— А ты думаешь я буду это терпеть? — я обхватила себя за плечи, места где были руки Олега покраснели и жутко стали болеть. — Я ухожу от тебя завтра же утром. У меня уже в горле это все сидит. Я ошиблась, черт возьми, где были мои глаза? — я нервно и истерически усмехнулась. — Вот дура…

— Ты никуда не пойдешь. Или ты думаешь я возьму и отпущу тебя вместе с ребёнком? Нет, милая моя, ты останешься здесь, — строго протянул Олег.

— Ты чудовище.

Мужчина усмехнулся.

Из детской послышался протяжной крик, я поправила халат и вышла в комнату напротив.

Около кроватки приглушенно горел светильник, я немного добавила яркости и взяла Майю на руки. Коснувшись губами лба, я будто ошпарилась.

— О черт, — быстренько уложив дочку на пеленальный столик, я раздела её до самого памперса.

Майя буквально горела, я вышла в спальню.

— Нужно ехать в больницу.

— Что с ней? — небрежно бросил Олег.

— Она вся горит. Ты ведь не будешь шантажировать меня ребёнком? Ты ведь не хочешь её смерти?

— Собирайся.

Быстро как только могла я переоделась и закутала в плед дочку. Майя продолжала разрываться и кричать. Всеми силами я старалась успокоить малышку. Наверное это самое страшное, видеть как твоему ребёнку плохо и не иметь возможности помочь.

— Моя маленькая, сейчас мы уже приедем, все будет хорошо.

Благо в приемном покое нас приняли очень быстро. Меня оставили за дверью кабинета и так было ещё хуже. Я слышала как она кричит и от этого мне становилось больнее. Сердце кровью обливается от того, что меня нет рядом с ней.

Два долгих часа, уж не знаю, что они там делали, но Олег переживал не меньше меня.

Наконец-то из кабинета вышла женщина.

— Мы не можем найти причину. Скажите в роду были у кого-нибудь проблемы с сосудами?

— Нет, а в чем проблема? — я прикусила губу ожидая приговора.

— Если вы заметили, то у вашей дочери очень сильно пересыхала слизистая.

— Да, я советовалась с врачом, он сказал, что такое может быть на фоне грудного вскармливания.

— Да, но сейчас причина в другом. Я думаю, вернее только что был консилиум и мы выносим следующий диагноз.

Я прикрыла рот ладонью. Мне казалось в этот момент часы остановились. Я практически ничего не слышала, заложенность в ушах засела прочной пробкой.

— Ну?

— Внутреннее кровотечение по неизвестной пока что причине. Иными словами геморрагический шок. Мы всеми силами стараемся предотвратить этот процесс, но не факт, что он не начнётся заново.

Я схватилась за стену, ноги стали ватными, я пыталась задать вопросы, но у меня ничего не выходило.

— Что с этим делать? — спокойно спросил Олег.

— Нужен донор, найдём причину и ребёнку понадобится переливание крови. Поэтому вы как родители сейчас пройдите в соседний корпус и сдайте анализы. Если есть возможность заплатите за ускоренный результат, — погладив меня по плечу, сказала женщина.

Я сползла вниз по стене.

— А почему ты так спокоен!? А!?

— А что изменится от того, что я сяду рядом с тобой? Пойдем.

Олег протянул мне руку, но я проигнорировала её и встала сама.

Соседний корпус был за следующим поворотом. Также в приемном покое у нас взяли кровь из вены. Олег оплатил двойную сумму, чтобы результаты пришли прямо сейчас.

Мы вернулись в прежний корпус. Пока врачи изучали результаты, я ходила из стороны в сторону и молила бога о помощи. Мне было так страшно потерять свою дочурку, она ведь весь смысл жизни для меня, без неё я уже никогда в жизни ничего не смогу.

— Не скажу что у меня хорошие новости. Обычно родители идеально подходят на роль донора. К матери вопросов нет, только вот кровь взять не сможем, вы недавно родили и это очень опасно.

— А я? — удивленно спросил Олег.

— А вы не подходите. Дело даже не в антителах, у вас третья положительная группа крови, а у вашей дочери вторая. У родителей с такими группами крови никак не может родиться ребёнок со второй. Тут без вариантов либо вторая либо четвёртая. Уж не знаю, но мой вам совет ищите донора. А ребёнок пока остаётся у нас, — женщина ушла.

Я стояла в растерянности и пыталась переварить всю полученную информацию.

— Как это понимать, Даша!? — Олег прислонил меня к стене, без шансов на то, чтобы выбраться.

— Я…я..

— Ну что ты!? Что ты? Ты изменяла мне, да?! — Олег тряхнул меня за плечи.