Дальнейшим шагом в этом направлении стало ваяние целых фигур, но с плотно прижатыми к туловищу руками и сдвинутыми вместе ногами. Только постепенно эта оцепенелая поза была заменена более оживленной, с шагающими ногами или с поднятой рукой, как в старинных статуях Паллады.

Фигуры идолов ваяли обнаженными и окрашивали в определенный для каждого божества цвет, иногда лицо покрывали золотом, на них одевали одежду по древневосточному обычаю и вообще обращались с ними, как с живыми людьми: их мыли, причесывали, наряжали (рис. 157, а — в).

Рис. 157.

Рядом с этими наивными изваяниями как нововведение начали появляться идолы из благородных металлов — произведения самосской школы ваятелей — и глиняные идолы, вероятно, работы коринфских мастеров.

Колоссальнейшим из идолов работы самосской школы был вычеканенный из золота Зевс, принесенный в дар олимпийскому святилищу тираном Кипселом или его сыном Периандром. Но эти более совершенные произведения пластического искусства не заставили, однако, резчиков оставить привычную им технику Они ограничили свои усовершенствования лишь тем, что стали отделывать деревянные тела идолов слоновой костью и покрывать золотой жестью.

Этот новый прием навел на мысль ваять обнаженные части фигур, особенно голову, из камня. Но и такие идолы (акролиты), хотя и более совершенные в пластическом отношении, были еще слишком далеки от того, чтобы представлять олицетворение божества в совершенном человеческом образе. Для этого нужно было, чтобы ваятели лучше изучили человеческое тело и соотношение его частей.

Опыт в ваянии человеческих фигур пришел к ним при работе над статуями в честь победителей на играх, но применить его к статуям богов им мешала привычная условность изображения этих статуй, которую они не решались нарушить. Поэтому, ваяя богов в человеческом облике, они придавали им выражение неестественного спокойствия.

Полное освобождение от всякой условности было достигнуто Фидием, произведения которого воплощали в себе религиозные идеалы греков: в них они видели не столько изображение божества, сколько само живое божество.

С этого времени изображения богов становятся достоянием свободного пластического искусства. На смену старой скульптурной технике, которой иногда придерживался еще и Фидий, приходит новая: скульптуры начинают ваять из мрамора и металла. Убранство статуй хотя и допускается, но оно уже играет второстепенную роль.

Перед новыми высокохудожественными статуями старые идолы вынуждены были отступить — их чтили как древние реликвии, но храмы и площади греческих городов наполнялись новыми изображениями богов.

Алтари, появившиеся гораздо раньше идолов, еще долго сохраняли форму очага. Алтари, как правило, образовывались из накопившихся остатков животных, которые были убиты и сожжены на ровной земле, и состояли из золы, смешанной с кровью и рогами убитых коз и быков.

Что же касается алтарей, происхождение которых считалось чудесным и в более поздние времена, таких как сложенный из рогов алтарь Аполлона на Делосе и алтарь Зевса в Олимпии, то можно предположить, что они были подражанием древнейшим алтарям. По описанию Павсания (V, 13, 5), алтарь Зевса в Олимпии был сложен из остатков обгорелых костей и возвышался на 22 фута при 32 футах объема. Он стоял на возвышении с каменными ступенями, которые вели на площадку в 125 кв. футов.

Кроме алтарей, которые устраивались в зависимости от обстоятельств то из земли, то из камней, то из хвороста и листьев и часто сжигались вместе с жертвой, были алтари постоянные, выложенные из камня и переносные, очень красивой формы (рис. 159, б — д, рис. 157, б); для курений и некровавых жертв использовались металлические курильницы (рис. 159, а) и чаши, которые ставились на треножники. На таких же треножниках стояли при входах в храмы сосуды с люстральной водой.

Рис. 159.

Вообще, треножник занимал видное место в храмовой утвари греков уже во времена Гомера, а позже приобрел особое значение в качестве высшей награды, дававшейся победившему на Мусикийских состязаниях.

Треножник состоял из двух главных частей — подножия и котла или глубокой чаши с ручками (рис. 160, а (4, 2)). У некоторых треножников, например у дельфийского, к котлу был приделан резонатор (рис. 160, а (3)) и холмос (рис. 160, а (1)).

Рис. 160.

Собственно жертвенная утварь была самыми драгоценными предметами храмового имущества, так как все, входившее в нее, от палицы и топора, которыми убивали животное, до небольшого ножа, которым перерезали ему горло, и от маленькой корзинки, в которой держали пшеницу, до больших сосудов и чаш, отличалось искусной художественной отделкой и изготавливалось только художниками.

К богослужебной утвари следует также отнести костюмы, в которые одевались жрецы, когда они являлись в торжественных процессиях представителями того божества, которому служили. Костюмы эти состояли из одежд и атрибутов, относящихся к божествам. Такими атрибутами были дубина — в культе Геракла, тирс — в культе Диониса, обвитые оливковыми ветвями и шерстью посохи — в культе Артемиды.

В религиозных процессиях использовались колесницы: колесница, запряженная парой белых коров, на которой выезжала жрица Геры на праздник в честь этой богини, колесный корабль, на котором вывозили новоизготовленную одежду Афины на празднике Панафиней, и повозки дионисийских торжеств (рис. 161).

Рис. 161.

Погребальная утварь греков была проста и ограничивалась лишь предметами, необходимыми для сожжения или погребения тела. При сожжении тело умершего несли на носилках до места сожжения. Погребальный костер украшали венками, лентами и обкладывали вещами, которые особенно любил покойный. Пепел сожженного тела собирали в урну — красивый сосуд, украшенный живописью или пластикой.

При погребении тело или клали в гроб, или без гроба опускали в сложенную из камня могилу, которая имела вид комнаты (рис. 162).

Рис. 162.