litbaza книги онлайнСовременная прозаПаразиты - Дафна дю Морье

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 37 38 39 40 41 42 43 44 45 ... 94
Перейти на страницу:

— Кто это? — шепотом спросила Селия.

Ответил женский голос:

— Могу я поговорить с мистером Делейни?

— Он спит, — так же шепотом сказала Селия. — Это его дочь.

— Селия или Мария?

— Селия.

Последовала пауза, и на противоположном конце провода послышался приглушенный разговор. И вдруг к своему удивлению Селия услышала чистый мальчишеский голос Найэла.

— Алло, — сказал он. — Это Найэл. Надеюсь, Папа не очень обо мне беспокоился?

— Нет, — ответила Селия. — Он ни о ком не беспокоился.

— Хорошо, — сказал Найэл. — Полагаю, он еще не пришел в себя?

— Нет.

— Ладно. Тогда нам придется позвонить позже.

— Сейчас половина девятого, Найэл. Как твой поезд?

— Я не еду. Я не собираюсь возвращаться в школу. Я остаюсь здесь, с Фридой.

— С кем?

— С Фридой. Ты ее помнишь. Вчера она была на банкете.

— Ах. Ах да. Что значит — остаешься с ней?

— То и значит. Я не вернусь в школу и не приду домой. Через два дня мы уезжаем в Париж. Я позвоню позже. — И он повесил трубку.

Селия не выпускала трубку из руки, пока девушка с коммутатора не спросила: «Номер, пожалуйста». Только тогда она нажала на рычаг. Боже мой, о чем говорил Найэл? Наверное, это шутка. Фрида действительно была на банкете — высокая, приятная женщина с безумным видом, знакомая Папы и Мамы. Но зачем так шутить в половине девятого утра? Папа крепко спал. Теперь Селия могла спокойно оставить его. Она так устала и замерзла, что едва держалась на ногах. Она услышала, как Эдит внизу раздергивает портьеры, и спустилась предупредить, чтобы та не заходила к Марии. Затем поднялась к себе в комнату переодеться. Из зеркала на нее смотрело измученное, пожелтевшее лицо, платье сильно измялось. Как ужасно выглядят утром люди в вечерних платьях.

Что Найэл имел в виду, говоря, что едет в Париж? Она слишком устала для того, чтобы разгадывать загадки, слишком устала, чтобы беспокоиться. Хорошо бы провести день в постели, но Труды нет, значит, это невозможно. Она понадобится Папе, понадобится Марии. К тому же… обещал позвонить студент-медик. Она приняла ванну, позавтракала и, одевшись, снова пошла по коридору в Папину комнату.

Он уже проснулся и, сидя на кровати в халате, ел вареное яйцо. Выглядел он бодрым и подтянутым, словно проспал не пять, а двенадцать часов.

— Привет, моя дорогая, — сказал он. — Мне приснилось несколько совершенно поразительных снов. И во всех них какой-то малый из больницы старался вспороть мне живот кухонным ножом.

Селия села на край кровати.

— Должно быть, я выпил слишком много шампанского, — сказал Папа.

Зазвонил телефон.

— Займись им, дорогая, — попросил Папа, продолжая выбирать ложкой яйцо из скорлупы и макать кусочки тоста в желток.

— Звонит эта особа… Фрида, — сказала Селия, протягивая ему трубку. — Она уже звонила, когда ты спал. Она хочет поговорить с тобой.

Селия и сама не смогла бы объяснить, почему она соскользнула с кровати, подошла к двери, открыла ее и вышла в коридор. Она чувствовала беспокойство и непонятную неловкость. Оставив Папу разговаривать, она пошла посмотреть, не проснулась ли Мария.

Мария сидела на кровати, вокруг нее были разбросаны газеты.

— Ну, наконец-то, — сказала она, — я думала, ты никогда не придешь. Все хорошие. А в «Дейли Мейл» так просто отличная. Большая заметка и целиком обо мне. В «Телеграф» еще одна и тоже обо мне. Только одна рецензия не слишком доброжелательная, но и то главным образом по поводу пьесы, так что не важно. Взгляни, ты должна их прочесть. Садись. Что говорит Папа? Папа их видел? Папа доволен?

— Папа только что проснулся, — сказала Селия. — Он разговаривает по телефону.

— С кем? О чем, о спектакле?

— Нет. С этой женщиной, Фридой. Знаешь, та, которая жила в Париже. Кажется, Найэл сейчас у нее. Я ничего не понимаю.

— Как может Найэл быть у нее? Что ты имеешь в виду? Он, наверное, давно уехал. Его поезд отходит в девять часов.

— Нет, — сказала Селия, — нет. Он еще в Лондоне.

В коридоре загремели раскаты Папиного голоса.

— Мне надо идти, — сказала Селия. — Папа зовет меня.

С сильно бьющимся сердцем она побежала по коридору. Папа еще разговаривал по телефону.

— Проклятие, — кричал он. — Ему только восемнадцать. Повторяю, я не позволю совращать мальчика. В жизни не слышал ничего более чудовищного. Да, конечно, он умен, конечно, способен. Все это я твержу его чертовым учителям уже не один год. Никто меня не слушает. Но если мальчик умен и талантлив, это еще не значит, что я сдам его тебе на руки, чтобы ты совратила его… Париж? Нет, клянусь Богом, нет! Мальчик восемнадцати лет! Что значит голодает? Я никогда не морил его голодом. Он ест все, что захочет. Боже мой, подумать только, что не кто-нибудь, а ты, один из моих ближайших друзей! И такой удар в спину! Да, да, это изнасилование, совращение и… удар в спину!..

Пылая гневом, он все говорил и говорил, а Селия тем временем стояла на пороге. Наконец он с грохотом бросил трубку.

— Что я тебе говорил? — сказал Папа. — Вот кровь его отца и дала о себе знать. Гнилая французская кровь его отца. Мальчик восемнадцати лет уходит из дома и спит с одной из моих самых старых приятельниц.

Селия в волнении смотрела на него. Она не знала, что сделать, что сказать.

— Я добьюсь, чтобы эту женщину выдворили из Англии, — сказал Папа. — Я не позволю. Ее выдворят из Англии.

— Найэл сказал, что она уезжает в Париж, — заметила Селия, — и он едет с ней.

— В нем говорит его гнилая кровь, — сказал Папа. — Я так и знал. Всегда предвидел что-нибудь подобное. И ведь не кто-нибудь, а Фрида. Пусть это послужит тебе урюком, моя дорогая. Никогда не доверяй ни мужчинам, ни женщинам с карими глазами. Они обязательно подведут. Чудовищно, такого нельзя простить. В «Гаррике» об этом обязательно узнают. Я всем расскажу. Я расскажу всему свету…

В комнату вошла Мария; она зевала и держала руку над головой.

— Вокруг чего такой шум? В чем дело? — спросила она.

— В чем дело? — завопил Папа. — Лучше спроси, в ком. В Найэле. В моем приемном сыне. Совращен моей старинной приятельницей. Господи! До чего я дожил. А ты? — И он обвиняющим жестом указал на Марию. — Ты когда пришла? Когда вернулась домой?

— Раньше тебя, — ответила Мария. — В половине первого я уже спала.

— Кто тебя привез?

— Один знакомый из театра.

— Он целовал тебя?

— Папа, я, право, не понимаю…

— Ха! Ты не понимаешь. Мою дочь привозят среди ночи и сваливают в доме, как мешок угля, а моего приемного сына совращают. Прекрасная ночь, скажу я вам. А тут еще один обивает пороги, притворяясь, будто работает в больнице Святого Фомы. Прекрасная ночь для всей семьи Делейни. Ну, что скажете?

1 ... 37 38 39 40 41 42 43 44 45 ... 94
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?