— Сколько будет стоить такой отряд, — спросила она после паузы с иронией, — представляешь?

— Полагаю, необязательно всех сажать на коней. Более того, основная часть должна начать в пехотных отрядах.

— Зачем? — На лице даже проступило изумление.

Обычно ни за что не догадаешься об эмоциях. Все дело в том, что здешняя тактика и стратегия сильно напоминают феодальные времена. Отец много рассказывал о походах и боях, пытаясь дать понятие на будущее о неминуемом поприще вояки. Собственно, все его истории так или иначе касались своих и чужих подвигов, но с упором на обычную жизнь, а не на высокие устремления. Как себя вести, где правильно находиться, порядки в лагере, шлюхи с маркитантками и приблизительная стоимость услуг. За любым войском всегда таскалась масса постороннего народу. Трофеи с их дележом и многое другое. И хотя он видел все со своей достаточно узкой точки зрения, беседы были нравоучительными и определили основную идею.

Всадник — основная ударная сила. При нем небольшой отряд рангом пониже и в более легких доспехах. А пехота представлена мужиками от сохи, бегущими толпой и без особого порядка. Точнее, строятся они фалангой, в здешнем варианте называемой «бхелг», то есть «брусок», или «доска». Порядок сохраняется до первой сшибки. Ничего удивительного, если сунуть в ряды козопасов с минимальным опытом. Именно всадники решают исход любого сражения. Построение клиньями выдумали давным-давно и, прорывая порядки пехоты, разворачивались широким фронтом, истребляя слабого противника. Как раз на это я и собирался сделать ставку по принципу: если не можешь летать — иди в ПВО.

— Города берут не конные, а пешие, — сказал я, кидая в рот виноградину. Отказаться от угощения дурной тон, да вот объясняться с набитым ртом удовольствие не особо удачное. Приходится изображать питание, по-настоящему не набивая живот. — Но я в курсе, как победить кавалеристов, — подчеркнул, вкладывая в голос максимум убежденности.

На самом деле фиг его знает, что выйдет. Мои отрывочные знания абсолютно теоретические. Должно сработать — ведь не зря вырабатывается определенная тактика. Римские легионы и испанские терции очень долго били всех противников. Но для верности, чтобы не уподобиться Крассу, придется учесть необходимость легкой кавалерии для прикрытия.

— Ну и?

Я набрал побольше воздуха, почти счастливый, и принялся изливать на ее голову тщательно подготовленное выступление. С рисунками классических щитов-скутумов, дротов-пилумов, манипулярного строя, пик испанцев, алебард из третьего ряда для пробивания доспехов и арбалетов в качестве замены несуществующего огнестрельного оружия. Все это изображалось для наглядности на восковых табличках.

— Так воюют боги? — спросила минут через сорок, когда в горле пересохло и я окончательно иссяк.

— Я не знаю, благородная госпожа, — ответил без запинки, хотя не готовился к подобному. Ничего такого не осталось в голове. — Полагаю, вряд ли. Для таких построений требуется много бойцов, в верхнем мире каждый сам за себя. Ну, — неловко поправился, — так мне представляется. Да и по плотному скоплению залепить молнией проще. Это мой отец придумал сам, посмотрев на действия отрядов наемников во время кампании у побережья.

Не я, не я! — мысленно вскричал, постаравшись сохранить невозмутимый вид. Ну его, а вдруг не получится, тогда любые мои предложения станут принимать с усмешкой. А так — все же ответственности меньше. В принципе нечего кивать на подсказки свыше. Такие вещи чреваты последствиями, и очень серьезными. А провались задуманное, богам отвечать? Лучше не ссылаться на откровения.

— Союзные города имеют на службе достаточно много профессиональных воинов, а вот платят не очень, и те коней берегут.

Что является чистой правдой. Всаднику в клане, потерявшему лошадь в бою, возмещали стоимость или давали другую за счет сюзерена. Обычные наемники такой льготы не имели. Они в основном сидят внутри стен, но в горах и на пересеченной местности неплохо себя показывают. Спасибо, отец, за подсказку.

— Стоп, — сказала Сили. — Рахоли Ланга ко мне!

Мысленно я восхитился. Даже не посмотрела, есть ли кто за спиной и побежали ли. Какие могут быть сомнения? Она распорядилась!

Минут через двадцать, заполненных не имеющими отношения к теме вежливыми разговорами, в основном касающимися ее сына и успехов рулетки с прочими играми, прибыл вызванный оружейник. Я все ждал выяснения обстоятельств и уточнения устава будущего банка. Не дождался. Или Бойс меня не упомянул, выдав тяжкие груды за собственное творчество, или не считает нужным благодарить. Вассал обязан стараться для сюзерена и не ждать вознаграждения. Служить — это долг воина. Ему не возбраняется накопление богатств, но долг перед патроном важнее.

В жизни все сложнее. У давшего клятву можно потребовать явиться с личным, оговоренным традицией и законами отрядом, согласно имущественным возможностям, для ведения войны на стороне сюзерена в течение двух месяцев, не считая праздничных дней. Иногда позволялось выплатить солидную сумму в качестве компенсации за невыполнение соглашения. Такое случалось не так часто. Сражение — это еще и возможность получить трофеи. Подразумевалось также, что вассал не станет открыто выступать против желаний или замыслов давшего ему землю или вредить другим способом. В обмен на это верховный владыка позволял самостоятельно, править и не вмешивался во внутренние дела.

По очередной команде я пошел на второй заход, подробно развертывая замысел для профессионала в убойном мастерстве. Уже хорошо, что не прозвучало прямого отказа. Фраза «мне надо подумать» в реальности означает именно это. «Мне надо посоветоваться» — перекладывание вины на кого-то другого. Сили так не поступила, хотя именно для квалифицированного ответа и позвала подчиненного.

— Занятно, — сказал Ланг, изучая чертеж арбалета.

Здешние были простейшими и в основном станковыми.

Возить по полям тяжело и неудобно. Лук со стрелами на скаку бил подобные глупости влет. Нормальная удобная форма приклада с хорошо выраженным плечевым упором тоже отсутствовала. Собственно, и земные арбалеты получили его совсем уж поздно. Вроде бы и до элементарного ремня для ношения ружья на плече или за спиной додумались тоже в девятнадцатом веке. Иногда простейшие вещи изобрести сложнее всего. А достаточно часто прекрасно без меня обошлись. Стременами никого не удивить и могучую армию не создать. Все прекрасно пользуются, как и подковами.

— На какую дистанцию попадает?

— У меня пока есть два образца, изготовленных по данным чертежам. С «козьей ногой», — показал на табличку, — и воротом. Пробивают на двести локтей дубовую доску. До шестисот локтей идет болт, но прицельность минимальная, разве что по строю. Если стрелок силен, тут речь не о мастерстве, а о физической силе, позволяющей быстро вращать ручку натяжного ворота, — три выстрела на шестьдесят ударов сердца. Не особо могучий сумеет раз в тридцать толчков.

Опытный вояка не мог не оценить. Научить из такого попасть по массе конницы изумительно просто, и не требуется многолетней упорной подготовки. То есть конные лучники при прочих равных условиях уделают арбалетчиков за счет скорострельности и подвижности, но где на поле боя бывают одинаковые обстоятельства? Умелый полководец их создает, чтобы задним числом услышать «так любой бы сумел».