Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Надо признать, на этих словах я облегченно выдыхаю. Но тут же произношу:
— Свежо придание, да верится с трудом…
И вроде бы отлегло, но странное чувство скорой подлянки не покидает…
Мужчина же явно не понимает сказанных мной слов, поскольку игнорирует их, сказав:
— Прекращайте на меня так смотреть, положите, наконец, книги себе на голову книги и вперёд! — Он обводит рукой зал и указывает мне прямо перед собой, призывав к действию.
Я вздыхаю, беру книги и аккуратно кладу их себе на голову. Три маленьких томика, а весят, как целые талмуды!
«Он явно желает моей смерти!» — все же думаю я, делая первый шаг вперёд.
11.2.
После нескольких подходов с книгами на голове, хотелось завыть в голос. Создавалось такое явственное чувство, словно надо мной издеваются. Или же потешаются. Или же развлекаются за счёт набитых мной шишек и синяков, во время очередных неудачных падений, спотыканий и приземления на мою голову книг!
Где это видано, чтобы девушка падала, но вместо руки помощи и слов: «С вами все в порядке?» - мужчина лишь ухмылялся и презрительно качал головой?!
Поэтому я поняла две вещи!
Первая – все мужчины в какой-то мере бесчувственные садисты, даже если с виду они милые и очаровательные создания! Просто кто-то больше, кто-то меньше, а кто-то просто умело скрывается! И второе – хождение с книгами не мое! А значит принцессой мне все же не быть. Следовательно, ни сказки, ни принца на белом коне не видать!
Эх…
— Плохо, Виктория. Очень плохо, — в который раз произносит он, тяжело вздохнув, сложив руки на груди, выражая своё недовольство. — Однако времени заниматься одной лишь походкой у нас нет. К тому же вам ещё много чего предстоит узнать. Поэтому перейдём к более важному моменту – танцы.
— А может быть мы уже перейдём к такому важному моменту, как сон? — состроив жалостливую моську, предлагаю я, понимая, что очередных унижений не переживу.
Кажется, нотаций про мои эмоции и хождение с книгами без остановки, под пристальным взглядом синих глаз, мне хватит надолго.
— А завтра на балу вы собираетесь опозориться? — вопросительный взгляд на меня и усмешка. — Конечно, лично мне все равно, да и по академии это не особо ударит. Но по вам… — Он слегка щурится, а затем вдруг произносит: — Впрочем, хорошо. Можете идти. Не забудьте взять книги и прочесть их до утра. — Он взглядом указывает мне на выход, кивнув, словно говоря, мол: «Идите, Золотарёва. Позорьтесь дальше!»
Я с силой сжимаю руки, до боли впиваясь ногтями в кожу
Он ещё и манипулятор!
Кто вообще хочет опозориться в новом мире, на новом месте жительства?!
— Вы просто невыносимы! — порывисто произношу я, а затем делаю стремительный шаг, оказавшись рядом с ним, сухо сказав: — Танцы, так танцы.
— Вы не так безнадёжны, — с нескрываемой иронией произносит он, глядя в мои глаза, от чего сердце ускоряет привычный ритм.
Я фыркаю, закатив глаза, но тактично помалкиваю. При этом сосредотачиваюсь больше на своём сердцебиение, которое в последнее время странным образом реагирует на пристальный взгляд нашего декана.
«Только бы не влюбиться…» — вдруг проносится паническая мысль на задворках сознания, стоит мужчине коснуться моей талии и тем самым в разы увеличить частоты пульса!
— Первое правило любого танца: расслабьтесь, — тихим, но вкрадчивым голосом произносит он, расположив свою ладонь чуть выше талии.
«Конечно! Как только вы отойдёте от меня не меньше чем на три, нет, лучше пять метров! Тогда я непременно расслаблюсь!» — хочется сказать мне в ответ. Но слова так и повисают в моих мыслях…
Мистер Сай тем временем берёт мою правую руку, захватив ладонь в свою левую, а затем приближается. Да так, что дышать становится нечем!
— Эм.. — Я робею на доли секунд, но тут же беру себя в руки. — У вас так принято?
— А у вас нет? — отвечает мне вопросом на вопрос.
— У нас нет как таковых ограничений, — задумавшись, все же произношу я, зная какими откровенными при желании могут быть танцы.
— Так почему же эти ограничения должны быть у нас? — Его губы растягиваются в едва заметной улыбке, которую я вижу все чаще и от которой внутри творится что-то невероятное. Правда каждый раз эта улыбка умеет выражать различные эмоции. Однако, как я успела заметить: эти эмоции мужчина в миг подавляет, словно боится поддаться им. Вкусить в полную силу…
Почему?..
Почему он такой?..
— Я думала у вас что-то вроде средневековья. Правила...эм, как бы правильно выразиться то… Строгие нравы?
— Хм. Возможно, в некоторых ситуациях у нас действительно существуют ограничения, предписанные правилами и нормами приличия. Но в основном наша страна довольно прогрессивная и совершенная, — поясняют мне в свою очередь. Затем он делает шаг вперёд, хотя шагать ближе – просто не куда! И теперь мы соприкасаемся грудью. Дышать тут же становится сложнее…
— Вам следует сделать шаг назад, — усмехнувшись, подсказывает мужчина, заметив мое замешательство. При этом его губы находятся лишь в нескольких сантиметрах от моих!..
Я замираю, сглотнув. Однако в следующую секунду моргаю и отступаю назад.
«Соберись, тряпка!» — недовольно басит внутренний голос.
«Ага. Соберёшься тут, когда декан вгоняет в прострацию!» — вторю я в ответ.
Все последующие действия чем-то напоминают типичный вальс. Правда шаги немного быстрее, да и расстояние между партнёрами сводится практически к нолю.
Мы то расходимся, то снова сходимся.
Мужчина, не переставая даёт указания, показывает, как именно держать руки, тело, голову. Когда следует отступить, а когда, наоборот, сделать шаг вперёд.
Было в этом танце что-то такое, что заставляло закрыть глаза, отдаться музыке, отдаться рукам партнёра, который поддерживал и направлял в нужном направление…
Присутствовала в этом танце какая-то лёгкость и в тоже время искренняя открытость чувств. Словно в этот момент действительно снимались некие ограничения, маски, внешняя мишура…
Ты наконец чувствуешь себя в какой-то мере свободным.
— Довольно-таки неплохо. По крайне мере танец вам даётся лучше, нежели хождение с книгами.
— Это был комплимент, мистер Сай? Или же я снова что-то не так поняла? —
