- Я спросил ее, как прошла работа. Она сказала, что делала уборку внизу, а мать занималась верхним этажом. Вот и все, что она сказала. Кабинет остался таким же, каким был в день смерти Дика, и ей было немного жутко. В тот вечер Салли стала рыться в своих школьных учебниках и, к моему удивлению, чем-то заинтересовалась.

- Какой учебник она смотрела?

- Она взяла несколько книг. Сейчас уже не могу припомнить, каких именно. Она о чем-то раздумывала, а когда нашла нужный учебник, долго его читала. Это было необычно.

- И ты не можешь вспомнить, который именно?

- Сегодня посмотрю, может, и найду. Кажется, он был в красной обложке…

Холлис рассеянно уставился в пространство.

Зазвонил телефон. Я вздрогнула.

- Алло?

- Мисс Коннелли? - услышала я женский голос с южным выговором.

- Да.

- Это Филлис Фоллиетт. От юридической компании «Хафф, Мун и Грин».

- Да, да! Хорошо.

Холлис указал на дверь, намекая, что хочет уйти. Я кивнула, махнула рукой и сосредоточилась на разговоре с юристом.

- Я слышала, у вас в Сарне возникли трудности, - сказала она.

- Да.

- Я звонила шерифу, и тот сказал, что ваш брат будет находиться под арестом еще два дня. Я не могу за него поручиться, пока судья не назначит залог. Понимаете?

- Да, понимаю.

- А судья будет только послезавтра. Понимаете?

- Я понимаю, что два дня означают послезавтра.

- Прошу прощения, что я так разжевываю, - извинилась Филлис. - Издержки профессии.

- Гм.

- Я приеду в Сарн послезавтра и вызволю вашего брата из тюрьмы, - сказала она. - Обвинения кажутся несерьезными. Утром я первым делом позвоню в Монтану и все там проясню. А вы не беспокойтесь, не действуйте опрометчиво. Арт особенно просил передать вам это. Договорились?

- Да.

- Ну и ладно. Сейчас я соединю вас с нашей бухгалтерией.

Все хотят, чтобы им заплатили, даже я. Особенно я, поскольку дар может покинуть меня в любую минуту. Я хочу воспользоваться им, пока он у меня есть. Ведь это единственное, что я умею. Дар поддерживает меня, и он же лишает меня нормальной жизни.

Уладив финансовый вопрос, я повесила трубку и постаралась обдумать дальнейшие шаги.

Я упаковала вещи Толливера, сложила их в своей комнате, а затем пошла в администрацию мотеля и сказала ужасному старому Вернону Маккласки, что вторая комната нам сейчас не понадобится. Он сказал, что готов выписать из мотеля и меня, но я объяснила, что мне придется остаться в Сарне еще на несколько дней. Он не мог выбросить меня на улицу законным образом, хотя сегодня мне ясно дали понять, что честного судопроизводства в Сарне не существует. Если Маккласки все-таки вынудит меня уехать, я просто отправлюсь в ближайший город другого графства.

- Перебирая в уме все варианты, я вернулась в номер и обратила внимание, что сильно трясу руками - это напоминало детское упражнение, - чтобы на что-нибудь отвлечься. Пора было поесть, и я открыла плитку гранолы. Мне нужна была еда получше, но я не хотела выходить на улицу одна. Когда я знала, что Толливер ожидает меня в мотеле или просто находится в том же городе, было совсем другое дело, но теперь он сидел в тюрьме. Интересно, что ему дали на ужин. Когда я его увижу? Один ли он в камере? Что, если его поселили вместе с бандитом?

Кроме шерифа самым важным человеком из тех, кого я знала в Сарне, была Сибил Тиг. Я не знала, заинтересуется ли она случившимся, сомневалась, что она поможет, но все равно позвонила ей.

- Моего брата посадили в тюрьму под вымышленным предлогом, - заявила я, едва она сказала, что рада меня слышать.

- Пол Эдвардс сообщил мне сегодня об этом, - сказала Сибил прохладным голосом богатой женщины. - Я очень вам сочувствую.

Ее слова не показались мне многообещающими.

- Ни в одном городе Толливера не разыскивает полиция, - сказала я как можно спокойнее.

- Я знаю, мой брат - шериф, но вы должны понимать, что я не могу вмешиваться в судебные дела, - ответила Сибил.

Теперь ее голос был не просто холодным, он был ледяным.

- Толливер - мой брат, а помощник вашего брата подставил его по непонятной причине.

- Какой помощник? - спросила Сибил.

Вопрос меня удивил.

- По фамилии Бледсо. Какое совпадение, верно?

Я хотела, чтобы Сибил призналась, что это она натравила на нас полицейского. Тогда я точно буду знать, кто мой враг.

- Значит, Марв, - задумчиво произнесла она.

Кажется, она расстроилась - то ли потому, что я попыталась втянуть ее в это дело, то ли по какой-то другой причине.

- Он двоюродный брат Пола. Но это ничего не значит.

Неужели все, вовлеченные в этот случай, - родственники?

Сибил не хотела мне помочь, а я даже не могла придумать, что именно она могла бы сделать. Она была огорчена и вряд ли считала Толливера в чем-то виноватым. Но она не могла или не хотела похлопотать за моего брата перед шерифом. Мы закончили разговор, недовольные друг другом.

Я долго и упорно думала, потом позвонила на мобильный телефон Мэри Нелл Тиг. Она дала свой номер Толливеру, я нашла бумажку в кармане его куртки, когда паковала вещи. Под именем «Нелл» она нарисовала завитушку.

Мэри Нелл не обрадовалась моему звонку.

- Толливер не может позвонить сам, - сказала я, - потому что твой дядя Харви посадил его в тюрьму.

Я была не совсем точна, но сейчас меня не заботила честность.

Нелл взвизгнула и целую минуту не могла успокоиться, пока я терпеливо ждала на телефоне.

- Конечно, полиция Монтаны его не разыскивает, - возмутилась она. - Это просто безумие!

Хотя мнение Мэри Нелл основывалось на ее тяге к Толливеру, а не на фактах, мне было приятно, что кто-то встал на его сторону. Чтобы подтолкнуть девочку в нужном направлении, я сказала, что ее мать отказалась помочь. Я высказала это не в лоб, но донесла до Нелл суть проблемы. Теперь я знала, что в ближайшие двадцать четыре часа, не меньше, Сибил жизнь медом не покажется. Но она это заслужила; я не чужда мелочной мести.

Затем я позвонила Холлису, но он не ответил. Судя по тому, как быстро он ушел из моего номера, я подумала, что ему надо на дежурство. Но вдруг он просто струсил? Что, если шериф приказал ему держаться от меня подальше, чтобы не потерять работу? Холлис, наверное, порядком дорожит своей работой. Я пыталась не винить его в этом, но мне было так грустно, что я все равно сочла его трусливой крысой.

Я стала размышлять, что делать дальше. Скорее всего, я закончу тем, что окончательно расклеюсь - буду плакать и дрожать. Но от этого не будет никакой пользы, только вред. И я наверняка могу что-нибудь предпринять, а не просто торчать в проклятом номере мотеля! Например, пойти и избить Бледсо; в те мгновения я чувствовала, что могла бы ногтями вырвать его печенку. Но существует же более конструктивный подход к делу…