– Не разобрался, но догадываюсь. Второй вертолет. Наша машина реагирует на его включенный радиомаяк. Перед крушением пилот успел включить радиомаяк, сейчас сюда уже летят другие вертолеты с помощью. Это как вариант. Худший для нас... Прилетят, разберутся, что к чему, сообщат по инстанции, и нас встретят «Стингерами».

– Что предлагаешь?

– Буду сидеть, слушать эфир. Все переговоры все равно ведутся через одного диспетчера. Если объявят тревогу, я пойму. Будем высаживаться в стороне и атаковать с земли. Груз, как я понимаю, следует отбить обязательно.

– Обязательно. И груз, и Гималая Кузьмича, если его захватят живым.

– Тогда летим. Турумтай загрузился, дверь задвинули. Тесно, но все потерпят.

Кирпичников выглянул в салон и знаком показал Турумтаю, чтобы тот подошел к пилотской кабине вместе с Джафаром. Иранец подошел, по пути наступив на руку капитану Радимову, сидящему на полу. Джафар на руку никому не наступил, но сам чуть не упал, споткнувшись о ногу Тамары Васильевны, устроившейся рядом с Радимовым.

– Турумтай, вылетаем. Пусть Джафар показывает направление, а ты переводи.

Винты уже крутились, двигатель громыхал, и Владимиру Алексеевичу пришлось кричать. Турумтай, чтобы не срывать голос, кивнул полковнику и передал приказ прямо в ухо Джафару. А вертолет уже начал набирать обороты...

Летели на значительной высоте, но не настолько большой, чтобы терять из вида ориентиры. Майор Волченков, взлетая, сказал мудрую фразу, которая получила одобрение у всех, услышавших ее:

– Если падать, разницы нет никакой, с большой высоты падаешь или с маленькой. В горах навернуться можно и с пятидесяти метров, и с пятисот, и с пяти километров – и конечный результат будет одинаков. Только при большой высоте проживешь дольше, потому что падать будешь дольше. Зато с высоты лучше видно, что впереди.

Обзор, конечно, значил многое, тем более что летели они не по проложенному диспетчером маршруту, не по автопилоту, который готов прислушаться к голосу диспетчера, а лишь по указанию пальца проводника Джафара. Правда, афганец показал Кирпичникову точку на карте, где они должны были отыскать свой груз и Гималая Кузьмича Слепакова. И после этого полковник уже сам мог смотреть, правильно они летят или неправильно.

Однако без услуг Джафара все равно обойтись было нельзя, потому что проводник дважды показывал селения, где стоят гарнизоны: в одном случае афганский, в другом – натовский. Если первого можно было не опасаться, и мимо него пролетели на расстоянии, недоступном для зенитного пулемета, то второй обошли далеко стороной, опасаясь выстрела «Стингера», поскольку «Ирокез» не имел средств защиты от ракет ПЗРК[21]. Да и зачем ему эти средства, если талибы не имели «Стингеров», а те ракеты, которые поставлялись к «Стингерам» теми же американцами в период войны Советского Союза в Афганистане, давно уже были израсходованы. Конечно, трудно было предположить, что натовцы сразу начнут стрелять по американскому вертолету, но последний не отвечал ни на какие вызовы наземных диспетчеров. Конечно, он имел в своем арсенале включенный прибор опознавания «свой – чужой», но, если на место недавней гибели отряда полицейских и захвата вертолета уже прилетели на сигнал радиомаяка другие вертолеты, то все ближайшие натовские гарнизоны уже оповещены о случившемся, и стоило опасаться неприятностей с земли.

Однако населенных пунктов и воинских гарнизонов на пути больше не попалось. Майор Волченков, наверное, не знал всех особенностей американского вертолета, и потому никак не мог набрать приличную полетную скорость. Но, вполне возможно, на скорости сказывалась значительная перегрузка машины, не рассчитанной на такое количество людей. Эта же перегрузка мешала и набрать большую высоту, чтобы перелететь напрямую через невысокий хребет. Из-за этого пришлось делать значительный круг и пролетать над перевалом, рядом с которым примостился небольшой модульный домик. Из домика вышли три человека в военной форме и приветственно замахали вертолету руками.

– Кто это? – спросил Кирпичников Турумтая.

Тот задал вопрос Джафару и перевел ответ:

– Итальянские военные метеорологи. Этот пост уже однажды уничтожали талибы. Джафар не знал, что его восстановили. Но что-то не видно охраны. На уничтоженном посту была охрана из десяти солдат и сержанта. Наверное, этих тоже скоро уничтожат. У талибов неподалеку базируется отряд, он не позволит НАТО держать здесь пост.

– По крайней мере, – сказал Вельчанинов, сидя в кресле слева от пилотского, – метеорологи приветствовали нас как союзников. Отсюда напрашивается вывод, что уничтоженная засада полицейских еще не найдена. Иначе везде передали бы сигнал «SOS», и нас встретили бы пулеметной очередью. Пулемет у них стоит на крыше, замаскирован непонятно подо что. И я пока ничего угрожающего не слышал, – подполковник показал на наушник, который держал рядом с ухом, одновременно зажимая ладонью прорезь микрофона.

– Хорошо бы тебе долго ничего не услышать, – сказал Владимир Алексеевич.

Но Василий Юрьевич снова приложил наушник к уху.

Еще через десять минут полета что-то сообщил Джафар. Турумтай перевел:

– Мы уже на подлете. Вертолет ООН должен был садиться вон за теми красными скалами, – он показал пальцем туда, куда только что показывал проводник. – Заходить на посадку лучше справа. Слева просмотр закрыт, и окружение площадки видно будет только в самый последний момент.

Кирпичников не отдавал приказаний майору Волченкову. Тот сам все слышал и направлял «Ирокез» куда следовало.

Уже перед самым скоплением скал, которые предстояло обогнуть, Владимир Алексеевич дал вызов через «подснежник». Сигнал требовал включить аппаратуру связи всей группе. Включил ее и Турумтай, который то ли забыл, то ли намеренно не вернул «подснежник» майору Ставровой. Впрочем, пока Тамара Васильевна вполне могла обходиться и без связи. Когда понадобится, она может и попросить, а пока иранскому подполковнику было бы лучше знать, что приказывает Кирпичников, чтобы правильно ориентировать своих пасдаранов.

Но в первый момент Владимир Алексеевич обратился только к Лукошкину:

– Я – Первый. Грибник, выставь пулемет к двери и будь готов к бою.

– Я – Грибник. Понял.