В комнату вошла Фатима. Она поставила на стол поднос с чаем и сладостями и вышла.

– Угощайтесь, – сказал Рашидов, обводя рукой стол. – Кушайте на здоровье.

Женя взяла чашку, поднесла ее к лицу, понюхала, зажмурила глаза и пробормотала:

– Пахнет просто божественно!

– На вкус это еще лучше, – заверил ее антрополог. – Дьякон, а вы что же? Угощайтесь-угощайтесь!

Отец Андрей послушно взял чашку. Фарук Маратович подождал, пока дьякон сделает глоток, и с улыбкой поинтересовался:

– Ну как?

– Очень вкусно, – ответил отец Андрей.

– Ну вот, – кивнул Рашидов. – Я рад, что вам понравилось. Ну а теперь мы с вами можем поговорить о деле. Я весь внимание.

Фарук Маратович затянулся трубкой, выпустил облачко дыма и выжидательно склонил голову набок. Отец Андрей поставил чашку на блюдце, взглянул антропологу в глаза и спокойно проговорил:

– Мы пришли поговорить с вами о Гробе Господнем.

– О Гробе Господнем? – повторил Рашидов удивленно. – Отец Андрей, а вы уверены, что вам нужно говорить об этом именно со мной?

– По словам Вершинина, вы занимаетесь поисками Гроба Господня уже много лет, – сказал дьякон. – Мы бы хотели узнать, как продвигаются ваши поиски?

– Вижу, слава о моих подвигах идет впереди меня, – недовольно произнес Рашидов. – Но вы немного опоздали. Я давно оставил поиски. Я теперь серьезный академический ученый. Читаю лекции, печатаюсь в научных журналах. Альтернативные версии истории меня больше не интересуют.

– Можно узнать почему? – спросила Женя.

Антрополог посмотрел на нее грустным взглядом.

– Я не гожусь в герои, – сказал он. – А чтобы идти наперекор всеобщему мнению, нужно быть героем. И не просто героем, а героем-одиночкой. – Рашидов затянулся трубкой, выдохнул дым и посмотрел, как он расплывается в воздухе. – Благо бы упорство вознаграждалось, но ведь нет. Герой-одиночка всегда остается в дураках. Современники его не понимают, общественное мнение осуждает, профессионалы смотрят на него со снисходительным презрением. Кстати, у вас чай остывает.

Дьякон и Женя послушно взялись за свои чашки. Рашидов пососал трубку и вдруг спросил, прищурив темные глаза:

– Ваш приход связан с исчезнувшим трупом генетика Абрикосова, не так ли?

Лицо Жени вытянулось от удивления. Рашидов улыбнулся.

– Милая девушка, я видел по телевизору сюжет о расследовании этого жуткого похищения. Там показывали следственно-оперативную группу. И ваше очаровательное лицо тоже попало в кадр.

Женя звякнула чашкой о блюдце и сердито проговорила:

– Вот за это я и не люблю журналистов!

Рашидов улыбнулся и хотел что-то сказать, но вдруг осекся, болезненно поморщился и потер пальцами виски.

– Погода меняется, – пробормотал он. – Определенно меняется… Будет гроза. Большая гроза.

– Если вы не можете сейчас говорить – мы придем в другой раз, – осторожно произнес отец Андрей.

– Нет-нет, – быстро сказал Рашидов. – Я рад буду побеседовать на эту тему. Однако мне было бы удобнее, если бы вы сами задавали мне вопросы. И, пожалуйста, не подходите к теме издалека, это слишком утомительно. Задавайте прямые вопросы.

– Что ж… – Отец Андрей поставил чашку на блюдце, посмотрел антропологу в глаза и сказал: – Мы хотим поговорить о клонировании Агнца.

Трубка застыла у губ Фарука Маратовича.

– Вас интересует агнец? Но человек уже клонировал агнца. Ведь агнец – это всего-навсего овечка. Кто не знает овечку Долли!

– Я говорю об Агнце в библейском смысле этого слова, – возразил дьякон.

Во взгляде Рашидова мелькнуло страдание, какое должен испытывать слабый человек, который вдруг осознал, что сам навлек на себя беду и беда эта уже неотвратима.

– Так-так… – пробормотал Фарук Маратович и для чего-то посмотрел на дымящуюся трубку, словно искал у нее поддержки. – Значит, вас интересует…

– Нас интересует Иисус Христос, – резко сказала Женя, которой надоела вся эта «ходьба вокруг да около».

Веки Рашидова дрогнули. Он нахмурился и растерянно потер мундштуком трубки нижнюю губу.

– Ясно. Но… что именно вы хотите узнать?

Дьякон хотел ответить, но Женя его опередила.

– Для клонирования Христа нужен генетический материал, – выпалила она. – Где его можно взять?

– Интересный, хоть и жутковатый вопрос. – Фарук Маратович натянуто улыбнулся. – Но я вам на него отвечу. Клонировать Иисуса действительно можно. Во-первых, есть Туринская плащаница, а на ней – капли крови Спасителя. Можно попытаться выделить из этих капель исходный материал для клонирования. Существует также платок с головы Христа, так называемый сударь. Он хранится в кафедральном соборе испанского города Овьедо. На нем также остались капли крови. Еще можно попытаться добыть копье, которым был заколот Иисус, и соскоблить молекулы крови с его наконечника.

– Но для этого нужно быть уверенным в подлинности всех этих предметов, – возразила Женя.

Фарук Маратович лукаво прищурил глаза.

– Имея время и деньги, это несложно, – сказал он. – Один мой друг… такой же чудак и искатель артефактов, как я… проделал большую работу в этом направлении.

– О ком вы говорите? – поинтересовался отец Андрей.

– Его имя вряд ли вам о чем-нибудь скажет. Он не ученый. Он скорее авантюрист-романтик. Много лет назад мы с ним учились на одном факультете и вместе защищали кандидатскую. Одну на двоих.

– И какую работу он проделал? – нетерпеливо спросила Женя.

Рашидов перевел на нее взгляд.

– Он нашел спонсора. Очень богатого человека. И с его помощью исследовал Туринскую плащаницу. Это было несколько лет назад.

– Я не слышал о подобном исследовании, – нахмурившись, сказал отец Андрей.

– Это исследование не афишировалось, – произнес Фарук Маратович. – Спонсор моего друга – частное лицо, и действовал он в своих частных интересах.

– Кто он? – спросила Женя.

Рашидов вздохнул и отрицательно покачал головой:

– Этого я не знаю. Исследование было неофициальным. Насколько я понимаю, провести его помогли большие деньги.

– И какие выводы ваш приятель сделал на основе изучения Туринской плащаницы? – осведомилась Женя.

Рашидов на несколько секунд задумался, затем решительно тряхнул головой.

– Думаю, я смогу вам показать. Но при одном условии. Дайте мне слово, что никому не расскажете о документе, который я вам покажу.

Дьякон и Женя переглянулись.

– Мы никому не расскажем, – заверил ученого отец Андрей.