Мы с мамой шли, чуть поотстав от них.

Теперь, когда мы остались наедине, она выплеснула на меня всю свою тревогу.

– Представляешь, я как раз отвлеклась на телефон. Поднимаю глаза, а он… летит. Красиво так… ласточкой. А потом как шмякнется. Я думала всё… Бегу к нему, а он лежит и улыбается. Говорит, любимая, не переживай, я в порядке, нога вот только... А какой тут порядок, если с высоты своего роста да об пол?! А у него шов… Я с твоим отцом уже поседела раньше времени... Он меня в могилу сведёт…

– А что шов? – я вычленила самое главное и перебила маму, потому что продолжать в том же ключе она могла долго. Иногда мне казалось, что жаловаться на отца – её любимое занятие. И делает она это с гордостью – мол, вот как хорошо и качественно он мне нервы мотает, а я за него сильно переживаю.

– Нормально, – она легко отвлеклась от жалоб на загубленную жизнь, снова переключаясь на травму отца. – Доктор сразу прибежал, осмотрел. Потом отвезли его в кабинет, сделали анализы. Вроде всё в порядке, но будут наблюдать. Два раза в день нужно показываться врачу и пока не напрягаться. Ни ходить, ни плавать, передвигаться только в кресле. Ему восстанавливаться после операции надо, а он…

Мама махнула рукой и замолчала.

– Всё будет в порядке, – я обняла её. – Думаю, папа, и правда, не сильно пострадал. Выглядит хорошо, чувствует себя… отлично.

В этот момент отец с Тёмой как раз разогнались на прямой аллейке и теперь неслись вперёд с большой скоростью. Сын радостно визжал.

Мама глядя на это ничего не сказала. Только вздохнула тяжело.

А я подумала – как здорово, когда люди так любят друг друга. Надеюсь, у нас с Ярославом через двадцать пять лет будет так же.

Прежде чем выйти к читателям, Ярослав глубоко вдохнул и задержал дыхание. Вот так всегда, ощущения, как будто он прыгает в море. Сколько бы раз это ни повторялось.

Читатели были рады и аплодировали прямо как народному артисту. Ярослав улыбался и безнадёжно искал глазами Сашку с сыном. Знал, что не приедут, но всё равно немного надеялся.

Зато увидел Милену с Алиной, сидевших в первом ряду. Они приехали вместе с ним и заняли удобные места.  Дочь с любопытством оглядывалась и, казалось, наслаждалась любовью и вниманием, которые все эти люди дарили её отцу.

Сначала Ярослав рассказал о творчестве, о планах.

Было очень легко, настроенная на него аудитория смеялась, где нужно, и замолкала, затаив дыхание, когда этого требовала тема.

Библиотекари устроили выставку его книг. Их оказалось неожиданно много.

- Можно? – спросил он у директора. – А то сапожник пришёл без сапог.

Зал засмеялся. Грекова кивнула, улыбаясь.

И Ярослав взял одну с полки одну из книг. Почитал вслух пару глав. Потом почитал ещё по просьбам читателей.

А затем ведущая предложила задавать вопросы.

В основном спрашивали о полюбившемся герое, о котором Логинов написал целую серию книг. Его звали Хан, бывший военный, участвовавший во многих спецоперациях. Получив тяжёлое ранение, Хан был вынужден уйти со службы и открыл частное детективное агентство. В гражданской жизни приключения Хана продолжались и стали ещё интереснее и насыщеннее. Какие только головоломки он не раскрывал, причём делал это с присущей ему харизмой, шармом и юмором.

Несколько лет назад террористы похитили возлюбленную Хана, желая выпытать у него секретную информацию. Герой не сумел спасти свою Лизу, и девушка погибла от рук злодеев.

Ярослав планировал вновь ввести её в следующей книге, но играть теперь она должна была на стороне плохих. А Хан страдать от предательства любимой, но вновь и вновь спасать ей жизнь.

Разумеется, читателям об этом он рассказывать не планировал.

Готовил сюрприз.

Лиза была шикарной блондинкой с огромными ярко-голубыми глазами, идеальной кожей и фигурой фотомодели. По профессии она и была моделью и объехала весь мир, участвуя в престижных показах и фотосессиях.

– Ярослав Игоревич, – мужчина в четвёртом ряду поднял руку, и Логинов кивнул, показывая, что готов услышать вопрос. – Ярослав Игоревич, все девушки, которых выбирает Хан всегда блондинки. Почему?

Логинов уже набрал воздуха, чтобы ответить на этот лёгкий вопрос, как вдруг увидел… Кристину, пристально наблюдавшую за ним и, казалось, ловившую каждое его слово.

Она стояла у самого выхода. Видимо, только что приехала.

Зачем она здесь?

Ярослав напрягся. Но всё же ответил мужчине:

– Как вы помните, Лиза, любимая Хана, была блондинкой. И после её гибели во всех женщинах герой искал этот образ. Такое часто случается и в жизни… – Логинов резко замолчал, снова встретившись взглядом с женой.

Ну кто тянул его за язык?

Кристина усмехнулась одним уголком рта. И смотрелось это, надо сказать, довольно жутковато.

– Ярослав Игоревич… – начала она, подтверждая она его догадку. Логинов смотрел на читателей в надежде, что кто-то ещё задаст вопрос, и он сможет проигнорировать Кристину. Но, как назло, рук больше не было. Да и люди, услышав громкий голос его жены, начали оборачиваться, чтобы увидеть, кто говорит. – А Хан – это автобиографичный герой? В вашей жизни тоже была потеря возлюбленной?

Ярослав откашлялся и налил себе воды из бутылки. Он тянул время, обдумывая, что сказать Кристине. Логинов не понимал, зачем она здесь и чего хочет добиться.

И боялся, что жена жаждет скандала…

Поэтому остановился на нейтральном:

– У каждого писателя герои в той или иной мере автобиографичны. И я не исключение.

Он улыбнулся, переводя взгляд на аудиторию и надеясь, что сейчас прозвучит следующий вопрос.

Но Кристина не отступала…

– Вы так и не ответили. В вашей жизни была такая потеря? Вы её любили? Она тоже была блондинкой? А о вашей жене вы когда-нибудь думали? Что она испытывает, читая ваши книги и видя на их страницах соперницу? – её голос набирал обороты, и в толпе уже начали шушукаться, предвкушая интересное представление.

Всё же встречи с известными писателями, хоть и нечасто, но случаются, а вот скандалы на них бывают гораздо реже.

Логинов быстро прокручивал варианты. Что он может сделать, чтобы избежать скандала?

Попросить её успокоиться?

Не поможет. Она настроилась на спектакль и будет играть в нём главную трагическую роль.

Вывести её из зала?

Не получится. Он просто не сможет к ней протолкнуться сквозь толпу.

Уйти самому? И пусть люди думают, что хотят. Ему-то какое дело до чужого мнения.

– Что ты хочешь, Кристина? – спросил он устало, уже понимая, что скандала не избежать.