— У тебя есть какое-нибудь представление о том, что ты делала сегодня ночью, когда занималась Лампой? — Вопрос был задан ледяным тоном.

— Интуиция подсказывала мне, что токи твоей ауры находятся не в полной гармонии с энергетическими токами Лампы. — Аделаида старалась, чтобы ее речь звучала спокойно и профессионально. — Я всего лишь провела тонкую настройку.

Гриффин стиснул челюсти.

— Тонкая настройка. Вот, значит, как ты это называешь.

Она решилась добавить:

— Думаю, что тебя больше не будут беспокоить кошмарные сны и галлюцинации. Мне кажется, они были вызваны небольшой дисгармонией в структуре твоих энергетических токов.

— А какие еще сюрпризы со стороны паранормальной части моей личности меня могут ждать? У тебя есть какие-нибудь соображения на этот счет?

Аделаида вздохнула.

— Ничего не могу сказать. Но хочу еще раз повторить, сегодня я только провела небольшую настройку твоей собственной длины волны, ничего более. Если задуматься, то в некоторой дисгармонии в твоей ауре не было ничего удивительного.

Он бросил на нее короткий суровый взгляд.

— Что ты имеешь в виду, черт возьми?

Она глубоко вздохнула.

— Гриффин, выслушай меня, пожалуйста. Я думаю, что несколько недель назад, когда у тебя проявилось то, что ты называешь своим вторым талантом, в твоих энергетических токах возникло временное возмущение. И это вполне разумно. Ведь твоим паранормальным чувствам пришлось иметь дело с гораздо большей, чем раньше, энергией, исходящей из той части спектра, где находится сносвет.

— Временное возмущение?.. Что ж, можно описать воздействие проклятия Уинтерсов и таким образом.

Аделаида немного приободрилась.

— Я думаю, что со временем твои токи постепенно приспособились бы к новому уровню энергии. А я всего лишь ускорила события и сделала то, что должно было произойти.

Рот Гриффина скривился.

— Значит, я могу весело двигаться дальше по пути превращения в сумасшедшего Цербера?

— На это я даже отвечать не желаю! — Аделаида вложила в свой взгляд все возмущение, какое смогла наскрести в себе. — Я уже говорила, и не раз, что, по моему мнению, ты не сходишь с ума.

Гриффин отвернулся от догорающего камина и медленно прошел к окну. Некоторое время он стоял молча, глядя в темноту. Наконец он спросил:

— Тогда что же со мной происходит?

Аделаида посмотрела на светящиеся энергетические следы на полу и, кашлянув, осторожно заметила:

— На этот счет у меня есть одна теория.

— И в чем же эта твоя теория состоит?

— Ты не превращаешься в Цербера, с тобой происходит нечто другое. В тебе просто раскрывается в полную силу твой природный талант.

— Талант проявляется в подростковом возрасте, в крайнем случае — в двадцать с небольшим. — Он запустил руку в волосы. — А мне тридцать шесть.

— Что ж, сэр, будем считать, что вы поздно расцвели.

После этих слов Гриффин повернулся и с пугающим выражением лица двинулся к Аделаиде.

— Вот что я вам скажу, Аделаида Пайн, сейчас не самый подходящий момент шутить на тему того, что со мной происходит.

Она расправила плечи.

— Прошу прощения. Но я уверена, что дело обстоит именно так, как я говорю. По каким-то причинам, возможно, потому, что твой предок подвергся действию излучения Лампы только в возрасте тридцати шести лет, твой собственный талант не раскрывался полностью до тех пор, пока ты не достиг этого возраста. Независимо от этого, я не верю, что ты — истинный мультиталант. Я думаю, ты просто стал гораздо более сильной версией того, кем был всегда.

Он остановился прямо перед ней и всмотрелся в ее лицо.

— У меня был талант наводить тень, а теперь я вызываю кошмарные сны.

— Обе эти способности происходят из одного и того же участка энергетического спектра, из участка сносвета, — настаивала на своем Аделаида.

— Это правда? Ты в этом разбираешься?

Аделаида не собиралась позволять ему ее запугать.

— Я читаю сносвет. У меня к энергии такого свойства есть очень большое сродство. Твой талант тоже основан на энергии сносвета. Подумай над этим. Многие годы ты обладал способностью укутывать себя тенями. А теперь ты можешь напускать такие тени на других. Когда ты это делаешь, ощущения в буквальном смысле слова ошеломляют твоих жертв. Они впадают в панику, и их разум заполняет пустоту видениями и кошмарами.

— Ты можешь называть это как хочешь, но я сомневаюсь, что «Аркейн» воспримет мою новую способность как всего лишь расширение первой. А как насчет третьего таланта? Когда я открою его в себе?

— Думаю, что это будет не третий талант, а новый, третий уровень все того же твоего природного таланта, — сказала Аделаида. — И возможно, ты его не откроешь, пока или если не окажешься в ситуации, где он тебе понадобится. Тогда твоя интуиция подаст голос, и ты будешь знать, что делать.

— Не хочу тебя обидеть, Аделаида, но все это не очень-то успокаивает.

— Что ж, если тебе от этого станет легче, могу сказать, что для достижения каких-то серьезных изменений в отношении твоей силы тебе потребуется Лампа и моя помощь. Я пришла к этой мысли, прочитав дневник Николаса. Так что вряд ли ты откроешь в себе третий уровень таланта случайно. Это должно быть запланировано, причем нами обоими.

— Но в чем, черт возьми, он заключается, этот третий уровень таланта?

— Не знаю, — призналась Аделаида. — Ведь это ты разгадал шифр, которым твой предок зашифровал записи в дневнике. Ты уверен, что там нет никаких намеков на характер третьего таланта?

— Я знаю только то, что старый хрыч именовал его третьим и самым великим талантом. И есть еще один неприятный пункт, касающийся Полуночного кристалла и психической команды уничтожить любого потомка Сильвестра Джонса, который к тому времени будет существовать. — Гриффин вцепился пальцами в каминную полку. — Дьявол! Освобожусь ли я когда-нибудь от родового проклятия?

— Сегодня ночью один из камней оставался темным, — сказала Аделаида. — И поскольку тебя, судя по всему, не обуревает неудержимое стремление уничтожить семейство Джонс, думаю, можно смело сказать, что мы не активировали Полуночный кристалл.

— Думаю, я должен благодарить судьбу за небольшие милости. Большую часть моей жизни я старался всячески избегать Джонсов. И поверь, в этом отношении ничего не изменилось, особенно теперь, когда они решили, что «Аркейн» обязан создать сыскное агентство, своего рода паранормальную версию Скотленд-Ярда.

Аделаида поджала губы. Она подумала о красных кристаллах, которые использовали Фергус и Нейт.

— Есть еще одна возможность, — сказала она.