мощного эскорта эсэсовцев он пытался поддерживать свою ауру власти. Дёниц дал ему понять, что в новом правительстве поста у него не будет, но было не так-то легко сместить Гиммлера с его нынешних постов. Разнообразие формулировок, предлагавшихся для этой цели, показывает, какой нелегкой была ситуация; рейхслейтер Боле прибыл с юга Германии и попытался объяснить Гиммлеру, что у него больше не будет работы; после этого в ночь на 4 мая состоялось совещание, в результате которого появился следующий проект решения: «Сохраняя за собой командование войсками СС, рейхсфюрер СС Гиммлер взял на себя ответственность за поддержание закона и порядка в качестве начальника германской полиции». Это совпадало с приказом, опубликованным в тот же самый день, где предписывалось, что обязанность по поддержанию законности и порядка в зоне Шлезвиг-Гольштейна возлагается на фельдмаршала Буша, командующего районом «Северо-запад», а рейхсфюрер СС отвечает за все другие регионы.

На следующий день, 5 мая, когда требования локальной капитуляции на севере Германии вступили в силу, Дёниц предложил значительно более расширенную формулировку: «Рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер отдал себя в распоряжение гроссадмирала». Очевидно, Гиммлер не согласился с этим, и Шверин фон Крозиг изобрел новую формулу: «Рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер отдал себя в распоряжение гроссадмирала для содействия в поддержании законности и порядка». Но даже это не удовлетворило Гиммлера. Он явно желал занять какой-нибудь пост, который бы позволил ему реабилитировать себя, а также дал бы ему возможность продемонстрировать «гуманитарные побуждения», которые рейхсфюрер старался подчеркнуть в течение нескольких месяцев. Он предложил следующую формулировку: «Рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер отдал себя в распоряжение гроссадмирала для решения проблемы беженцев и поддержания общественного порядка».

6 мая, когда вступила в силу всеобщая капитуляция, были наконец предприняты важные шаги. Уведомления об увольнении, подготовленные Шверином фон Крозигом, были отправлены Розенбергу, Русту и Тираку с сообщением, что гроссадмирал решил отказаться от их дальнейших услуг и благодарит за службу рейху. Подобное письмо Гиммлеру было «аннулировано по приказу гроссадмирала». В беседе в 17:00 Дёниц сообщил Гиммлеру лично, что он отказывается от его услуг в качестве министра внутренних дел, командующего резервной армией и начальника полиции и что он считает все отношения между ним и нынешним правительством разорванными. Должность рейхсфюрера СС не упоминалась. Гиммлеру было также приказано не посещать в будущем штаб-квартиру Дёница. В то же время гроссадмирал, похоже, отдал несколько общую инструкцию, запрещающую главным национал-социалистам посещать здание правительства в Фленсбурге. В действительности Гиммлер несколько дней скитался вокруг под фальшивым именем и в чужой одежде в сопровождении нескольких старших офицеров СС. Схваченный патрулем союзников, он покончил жизнь самоубийством 23 мая — в тот день, когда было арестовано правительство.

Вначале командование полицией взял на себя генерал полиции Вюнненберг. Обергруппенфюреру (генералу) СС Юттнеру было приказано собрать всех членов СС в единый лагерь. Однако 17 мая он и большинство членов штаба СС были арестованы в Аренхольце, к северо-западу от Шлезвига. При этом ОКВ сообщило Контрольной комиссии союзников, что оно «освобождает себя от ответственности за последствия, которых можно ожидать при роспуске этого лагеря».

Бывший министр иностранных дел Риббентроп появился в Гамбурге под фальшивым именем и был позднее арестован. Руст покончил жизнь самоубийством в госпитале, в который Шверин фон Крозиг послал по его просьбе Жинча, статс-секретаря Руста.

Арест Розенберга, бывшего министра оккупированных восточных территорий, был почти чем-то вроде очередного номера в мюзик-холле. Сначала Розенбергу пришлось силой напомнить запрет Дёница на вход в здание правительства (когда он приехал пьяным). Затем Розенберг потянул лодыжку после очередной пьянки и был сдан в военный госпиталь в Мюрвике (ныне район Фленсбуга). Здесь Розенберг узнал из газет и радио, что британские власти его разыскивают. И, оставаясь идеальным бюрократом до последнего момента, он вызвал профессора Гебхарта, печально известного доктора в Хоэнлихене (концлагерь), который проводил свои экспериментальные операции на заключенных, а сейчас, по подсказке друга Гиммлера, исполнял обязанности президента германского Красного Креста; его уговорили составить справку, что Розенберг «прикован к постели в результате сильнейшего кровотечения от разрыва связок» и обязан находиться под наблюдением врача. 12 мая через германскую группу связи с 21-й группой армий союзников (под командованием Монтгомери. В нее входили 1-я (кан.), 2-я (англ.), 9-я и 1-я (амер.) армии. — Ред.). Розенберг послал эту справку с сопроводительным письмом фельдмаршалу Монтгомери. В то же время пришло письмо от Тирака, экс-министра юстиции, который также отдал себя в распоряжение союзного командования. Генеральный инспектор службы здравоохранения доктор Брандт, долгие годы бывший личным доктором Гитлера, также обратился с письмом в союзную Контрольную группу, которая в это время прибыла в Фленсбург. 13 и 14 мая временное правительство рейха объявило о получении письма Розенберга. 18 мая с большой шумихой госпиталь Розенберга был окружен британскими войсками, и персонал был обвинен в укрывательстве бывшего министра. Критцингер, статс-секретарь временного правительства рейха, немедленно выразил протест Контрольной группе по поводу этого обвинения.

Шверин фон Крозиг настаивал, чтобы министры временного правительства отбирались в соответствии с их компетентностью. Однако по причине хаотической ситуации в Германии при нарушении практически всех линий связи это вряд ли было достижимо. Шверин фон Крозиг был вынужден включить в свой кабинет тех экс-министров, которые спаслись бегством в «Северную зону», и заменил тех, кто представлялся слишком запачканным, на чуть менее скомпрометировавших себя статс-секретарей. Министры исключались по чисто практическим, нежели этическим причинам, как это видно из записей одного министерского совещания 13 мая: «По политическим причинам сильно „запятнавшие себя“ лица не должны, насколько это возможно, использоваться в отдельных департаментах». Единственным важным министром, оставшимся в правительстве по настойчивому желанию Дёница, был Шпеер — на должности министра экономики и промышленности. Но Шпеер дал ясно понять, что хочет работать на этом посту лишь временно. Настоящим руководителем министерства экономики (штат содержал шесть членов и восемь канцелярских служащих) был Отто Олендорф, начальник III управления РСХА (внутренняя СД); с 1943 г. он совмещал это назначение с должностью руководителя сектора, директора и, наконец, исполняющего обязанности статс-секретаря в министерстве экономики рейха. Это был хладнокровный идеолог, сторонник особой национал-социалистической теории, базировавшейся на поддержании малого и среднего бизнеса.

Помимо своего опыта в качестве экономического эксперта, Олендорф предоставил в распоряжение временного правительства рейха тех сотрудников своей разведслужбы, которым удалось бежать в «Северную зону»; сюда входили, в частности, бывшие начальники групп III «Б» (проблемы, касающиеся этнического сообщества рейха — этнические меньшинства, раса, общественное здравоохранение) и III Д (экономические вопросы, контроль над промышленностью и промышленниками, снабжение, рабочая сила, торговля и т. д.), а также группы III «Ц» (культура, печать и образование)