Китти помедлила, потом легко качнулась назад.

– Осторожненько развернись, Китти, – добавил Паппи, – и поверни листик. Нет, нет, не так – другим концом кверху.

Газета развернулась и медленно проплыла мимо них, демонстрируя заголовок.

– Поймал? – осведомился Перкинс.

– Раз – и готово, – сказал Кларенс. – Все? – спросил он у шеф-редактора.

– Мм… я думаю, что все.

– Хорошо, – сказал Кларенс, захлопнул камеру и исчез.

Редактор вздохнул.

– Джентльмены, – сказал он, – я думаю, надо выпить.

Даже после четырех рюмок спор между Перкинсом и редактором не затих. Паппи это надоело, и он ушел.

– Не будьте идиотом, босс, – говорил Пит. – Вы же не можете печатать статью о живом смерче. Вас же засмеет весь город.

Шеф-редактор Гейнс гордо выпрямился.

– Таково правило «Форума» – печатать абсолютно все новости, ничего не скрывая. Раз это новость – мы ее публикуем. – Он несколько расслабился. – Эй! Официант! Повторить – и поменьше содовой.

– Но это невозможно с научной точки зрения.

– Ты же все видел своими глазами!

– Да, но…

– Мы обратимся в Смитсоновский институт с просьбой провести расследование.

– Они поднимут нас на смех, – продолжал настаивать Перкинс. – Ты когда-нибудь слышал о массовом гипнозе?

– Это не аргумент, тем более что Кларенс тоже его видел.

– При чем здесь Кларенс?

– При том, что надо иметь, что гипнотизировать.

– С чего ты взял, что у Кларенса нет мозгов?

– Попробуй опровергнуть меня.

– Ну, во-первых, он живое существо – значит, он должен иметь хоть какие-то мозги.

– Как раз об этом я и говорю – эта воздушная штука тоже живая, она двигается; значит, у нее есть мозги. Перкинс, если эти яйцеголовые из Смитсоновского института будут настаивать, что это антинаучно, помни, что за тобой стоят «Форум» и я. Ни шагу назад!

– А вдруг?..

– Никаких вдруг! А теперь отправляйся на стоянку и возьми интервью у этого торнадо.

– Ты же все равно не будешь меня печатать.

– Кто не будет тебя печатать? Я изничтожу его на корню! Отправляйся, Пит. Давно пора взорвать этот город и распылить по ветру. Хватит разговоров! На первую полосу! За дело! – Он напялил на себя шляпу Пита и поспешил в туалет.

Расположившись за столом, Пит поставил рядом с собой термос с кофе, банку томатного сока и положил вечерний выпуск газеты.

Под снимками Киттиных забав, разверстанными на четырех колонках, помещалась его статья. Надпись над жирной восемнадцатипунктовой линейкой указывала:

«СМОТРИ РЕДАКЦИОННУЮ ПОЛОСУ, С. 12».

На 12-й странице над такой же черной линейкой значилось:

«ЧИТАЙТЕ „НАШ ПРЕКРАСНЫЙ ГОРОД“ на с. 1».

Но он прочел только заголовок:

«ГОСПОДИНА МЭРА – В ОТСТАВКУ!!!»

Пробежав нижеследующие строки, Пит прищелкнул языком.

Далее издатель указывал на то, что контракт на уборку улиц и вывозку мусора был вручен деверю мэра, но что Китти, смерчик, прогуливающийся по городским улицам, сможет сделать эту работу и дешевле и лучше.

Зазвонил телефон. Пит поднял трубку.

– Замечательно, начало положено…

– Пит… это ты? – прорезался голое Паппи. – Они тащат меня в участок.

– Чего ради?

– Они обвиняют Китти в нарушении общественного спокойствия.

– Сейчас буду.

Он вытащил Кларенса из отдела иллюстраций, и они поспешили в полицейский участок. Перкинс решительно вошел внутрь. Паппи сидел там под надзором лейтенанта, вид у него был довольно обескураженный.

– Что тут случилось? – спросил репортер, тыкая пальцем в Паппи.

– Щелкнуть? – спросил Кларенс.

– Пока подожди. Меня интересуют новости, Дамброски, – я думаю, вы помните, что я сотрудник газеты. Так за что задержан этот человек?

– Неподчинение полицейскому при исполнении последним служебных обязанностей.

– Это правда, Паппи?

На лице у старика было написано отвращение ко всему происходящему.

– Этот тип, – он указал на одного из полисменов, – пришел на мою стоянку и попытался забрать у Китти ее любимую бумажку – рекламу сигарет. Я сказал ему, чтобы он оставил ее в покое. Тогда он замахнулся на меня дубинкой и приказал, чтобы я забрал у Китти эту бумажку сам. А я сказал ему, куда он может засунуть свою дубинку. – Паппи пожал плечами. – И вот я здесь.

– Понятно, – сказал Перкинс и повернулся к Дамброски. – Вам звонили из мэрии. Поэтому вы послали Дюгана на это грязное дело. Единственное, чего я не понимаю, – это почему именно Дюгана. Говорят, он так глуп, что вы даже не позволяете ему собирать взятки на его участке.

– Это ложь! – вмешался Дюган. – Я их сам собираю…

– Заткнись, Дюган! – рявкнул его начальник. – Видите ли, Перкинс… вам лучше покинуть помещение. Здесь нет ничего интересного для вас.

– Ничего интересного? – мягко переспросил Перкинс. – Полицейские пытаются арестовать смерч, и вы говорите, что нет ничего интересного?

– Щелкнуть? – спросил Кларенс.

– Никто не пытался арестовать смерч! А теперь убирайтесь!

– Тогда почему вы обвиняете Паппи в неподчинении полицейскому? Чем Дюган там занимался – ловил бабочек?

– Сторож не обвиняется в неподчинении полицейскому.

– Ах не обвиняется? Тогда какой же параграф вы хотите на него повесить?

– Никакого… Мы просто хотим его спросить…

– О, это уже интересно! Ему ничего не инкриминируют, нет ордера на арест, он ни в чем не обвиняется. Вы просто так хватаете гражданина и тащите его в участок. Стиль гестапо. – Перкинс повернулся к Паппи. – Ты не под арестом. Мой тебе совет – встать и выйти вон в ту дверь.

Паппи приподнялся.

– Эй! – Лейтенант Дамброски подскочил на своем стуле, схватил Паппи за плечо и усадил его обратно. – Есть приказ. Ни с места…

– Щелкай! – гаркнул Перкинс.

Магниевая вспышка заставила всех застыть.

– Кто пустил их сюда? Дюган, забрать камеру! – взъярился Дамброски.

– Раз – и готово! – сказал Кларенс, уворачиваясь от полицейского. Их движения напоминали танец на лугу.