Что– то отвратительное и безжалостное мне почудилось в этих звуках. А ведь совсем недавно я так любил ее смех, мне казалось, что он звучит чистыми, серебряными колокольчиками. Поверить не могу. Но что же на этом чертовом диске? Как же мне это выяснить? Где она его держит?

– Где она?

– Куда ты так торопишься?

– Только не играй со мной. Ты должен был привезти тело в клинику. Но там говорят, что никто не приезжал. Так где она?

Я молчал. Первая заповедь профессионала: не знаешь, что говорить, – молчи.

– А! Понятно. Я же видела фотографию. Она такая симпатичненькая, правда? Такая девушка, которую можно маме представить. – Последние слова Альбина произнесла совсем слабым шепотом, наклонившись к моему рту.

Я молчал. Вторая заповедь профессионала: знаешь, что говорить, – молчи.

– Даже слушать тебя смешно, – не очень последовательно заявила Альбина. – Ну ладно. – Она раскрыла сумочку и достала три пухленькие пачки. Положила себе между ног. – Тебе же это нужно? Ты у меня деловой человек, я знаю, а вся эта лирика не про тебя. Бери, милый.

– Где остальное?

– Где тело? – показала зубки Альбина.

– Это что, викторина у нас? Кто хочет стать миллионером? Слабое звено?

Она по– прежнему была совершенно невозмутима. Фантастическое самообладание. Иногда я сомневался в ее земном происхождении.

– Бери, – сказала Альбина. – Или не бери. Твое дело.

Я протянул руку, машинально пустил веером одну пачку, хотя делать этого не собирался, здесь обмана быть не могло – не в ее интересах. Вот потом, когда все будет сделано, обчистить мои карманы и сплясать на моих костях – это пожалуйста. Хорошо, что она не знает, где мое убежище. Она много раз добивалась от меня, и пару раз даже было искушение свозить ее на озеро, но я сдержался, всегда надо иметь запасной аэродром. Хотя пару раз у меня было ощущение, что она хочет проследить за мной, когда я от нее уезжаю. Так ли уж я прав, когда уверен в своей безопасности? Да, но пока что меня в загородном доме никто не беспокоил. Но с другой стороны, до сегодняшнего дня у нее и не было оснований сомневаться в моей преданности. И даже когда появились, она ведь приперлась сюда с деньгами, она испробует все способы, ей сейчас нужна Маша во что бы то ни стало. Да, Маша…

– Все-таки с тобой очень приятно иметь дело, – проворковала Альбина.

– Почему это?

– Потому что я тебя уже неплохо знаю, и для меня ты такой предсказуемый.

– Ты уверена в этом?

– Хм. Ты знаешь, что я заметила последнее время? У меня появляется такое ощущение, будто ты не очень мне доверяешь. Пойдем покатаемся? – вдруг сказала она. – Ты на своей машине?

– Это правда, ты меня неплохо знаешь. – Я поцеловал ее в щечку, погладил ноги, обтянутые чулками, словно второй кожей.

У нее слегка дрогнули губы – это была уже совсем иная улыбка, она появлялась только в единственном случае – в случае страстного и ненасытного желания. А впрочем, все же она переигрывала.

Я сунул ей деньги назад, между ляжек, да пихнул посильнее, чтобы стало больно. Я умею делать так, чтобы было больно.

Вечером этого же дня я снова залепил Маше глаза пластырем, набросил на нее куртку и вывел во двор. Кажется, у нее закружилась голова, я поддерживал ее.

– Я пока что свяжу тебе руки.

– О господи, опять! Зачем?! Куда я от тебя денусь.

– Никуда не денешься. Я не хочу, чтобы ты запомнила место, где была.

– Так при чем тут руки?! Ты же мне глаза залепил!

– Ты можешь снять пластырь.

Она промолчала, из чего я сделал вывод, что подобная мысль имела место быть.

Я выкатил «лендровер» из гаража. Посадил ее на сиденье рядом с собой. Мы тронулись.

Спустя полчаса я развязал руки и снял пластырь. Мы проезжали равнинное редколесье. Никаких опознавательных знаков, никаких поворотов, дорога себе и дорога. Даже не верилось, что рядом огромный мегаполис.

Бензин заканчивался, но через несколько минут езды была заправка. Подъехали. Никаких работников ни рядом, ни в окошке не наблюдалось. Я вышел из кабины. Ну конечно, мужик спал, уронив голову на стол.

– Эй, парниша, вставай, пора деньги зарабатывать. У тебя тут что, клиентов никогда не бывает, что ли? Так надо со всей заправкой в Москву перебираться.

Мужик продрал глаза и сказал:

– По статистике в Москве каждые три секунды автомобиль переезжает одного человека. Знаете почему?

– Нет.

– Потому что автомобилей так много, что этот человек даже не успевает подняться.

Когда я вернулся к машине, Маши там не было. Ну конечно, кто б сомневался. Только куда она тут побежит, дурочка?

В двадцати метрах от бензоколонки было кафе. Закрытое. Я пошел туда. Осмотрел со всех сторон. Внутрь пробраться она никак не могла. Больше спрятаться негде. Не в лес же она побежала. Хотя почему бы и нет. Ночью? Все-таки вряд ли. Тогда что? За углом, что ли, стоит?

Я сделал шаг вперед и тут же получил сильный удар по голове. Горизонт как-то разом присел. Падая, я увидел Машу с обрезком трубы. Ай да учительница. Я все-таки сбил ее ногами, и на землю мы повалились вместе. От ее воплей я тут же пришел в себя. Вытащил пистолет. Это напугало ее, кажется, еще сильнее.

– Отпусти меня! Отпусти меня! Отпусти меня!!! – Она билась у меня в руках.

– Тихо, тихо! Да заткнись ты! – Я кое-как поднялся на ноги, встряхнул ее, и всхлипывания не то чтобы прекратились, но затихли. Еще заправщик услышит – мне это ни к чему. Хотя, наверно, решит – семейная ссора. – Послушай меня! Я отпущу тебя, отпущу!

– Пожалуйста, пожалуйста, отпусти меня сейчас!

– Я не могу, не могу! Да замолчи ты! – Я снова достал наручники. – Лезь в машину! – Когда мне удалось ее туда утрамбовать, добавил: – У меня времени мало, понимаешь?! Я не буду тебе ничего объяснять! Терпи, и все будет хорошо. – Я посмотрел на себя в зеркальце. Крови вроде не видно, но я знал, что удар был сильный и не без последствий.

Хороша девица, нечего сказать, приложила бы чуть пониже – пробила бы висок.

Еще через сорок минут, когда мы въехали в город, было уже половина двенадцатого, но это, конечно, не значило, что движение прекратилось. Снова хлынул дождь, Москва встречала нас не слишком приветливо, впрочем, на теплый прием я и не рассчитывал. Я включил «дворники» и сказал ей:

– Запомни хорошенько все, что я тебе сейчас скажу. От того, насколько ты будешь следовать моим рекомендациям, зависит твоя жизнь. Уедешь первым же поездом. Как можно дальше.

– П-поездом? – ошеломленно пролепетала она.

– Да, только поездом, ни в коем случае не самолетом.

– Куда я поеду, зачем? У меня здесь работа, дом… у меня тут все!