— Катон прав. Я предлагаю работать в командах, чтобы патрулировать наши границы и выставлять дозорных на стене для наблюдения за ними. Таким образом, мы будем готовы, если они нападут. Мы также должны установить ловушки на каждом входе, систему раннего предупреждения, — отвечает Акуджи, обдумывая мою логику и кивая.

— Логично, что они нападут днем, — пробормотала Ария. — Именно тогда они будут чувствовать себя в безопасности, при ярком дневном свете. Ты не можешь наблюдать за ними днем, но я могу. — Она смотрит на Акуджи, уверенно и твердо. — Включи меня в ротацию.

— Ария, ты уверена? Это же твои люди, — спрашивает Акуджи.

— Мои люди, которые угрожают напасть и убить невинных людей, монстров или нет, и угрожают начать еще одну войну из-за своих собственных секретов. Они послали нас сюда, зная об этом. Вы — мой народ. Ваш народ — единственный, кто заботится обо мне и о ком забочусь я. Так что да, я могу быть человеком, и они могут быть людьми, но не надо грести нас под одну гребенку. Я хочу избежать войны так же, как и ты, Акуджи. За этой стеной — трущобы, где ни в чем не повинные, голодающие люди просто пытаются выжить. Они станут первыми жертвами, и я этого не допущу.

Самаэль удивленно приподнимает бровь, но тут же скрывает свое выражение. Акуджи приподнимает лицо Арии за подбородок, заставляя ее встретиться с ним взглядом, и я снова отвожу глаза.

— У тебя сердце воина, мой маленький человечек, и я польщен, что ты выбрал меня в качестве своей пары.

Ария усмехается.

— Значит, ты позволишь мне это сделать?

— Я не властен над тобой, — огрызается Акуджи. — Я знаю, на что ты способна, и буду наблюдать из темноты близлежащих убежищ, если тебе понадобится помощь.

— Конечно, будешь, — смеется Ария.

Чувствуя себя неловко, когда они просто с любовью смотрят друг на друга, я пытаюсь вернуть нас в нужное русло и как можно быстрее увести Талию от Самаэля.

— Самаэль, ты согласен с этими условиями? Готов ли ты выставить дозорных на своей стене и сообщать о готовящихся нападениях?

— А если люди вторгнутся на наши земли, мне будет позволено их убить? — насмехается он.

— Конечно. Они знают правила, — отвечает Акуджи. — Они заходят в наши земли и умирают.

— Но с вами двое людей, — замечает Самаэль.

— Двое невинных людей, которые пришли сюда в поисках убежища, — сузив глаза, практически шипит Акуджи. — Если хочешь добраться до них, тебе придется пройти через меня. — Он подталкивает Арию к одному из своих воинов и широко раскидывает руки, с вызовом откидывая голову назад. — Давай, Самаэль, я здесь. Брось мне вызов, если хочешь.

Блестяще, мы ничем не лучше животных.

Но это срабатывает, и Самаэль покоряется… пока. Мы все знаем, что это ненадолго.

Это не в его характере.

— Так я и думал, — усмехается Акуджи. — Хватит воевать с нами, сосредоточься на наших врагах. Они хотят что-то взять с нашей земли, возможно, развязать новую войну. Мы должны сплотиться как один народ, как одна боевая единица. Только так мы сможем выжить. Мы не будем кровожадными монстрами, которых они создали и выпустили на свободу. Мы будем воинами, защищающими наш город, наш народ и наш дом. Не мы это начали, но если они придут за нами, то получат битву, которую не смогут выиграть.

— Ух ты, это было горячо, — замечает Ария. Мы все смотрим на нее, и она ухмыляется. — Упс, забыла про ваш потрясающий слух.

— Ладно, — соглашается Самаэль.

— Мы затаимся и будем играть в долговременную игру. Держим связь между нашими людьми. — Акуджи смотрит на меня в поисках ответа.

— Мы продолжим попытки разобраться в исследованиях, которые они хотели провести, и в том, что они означают. Пока у нас нет достаточных ответов, — туманно отвечаю я, не выдавая себя.

Акуджи кивает, довольный.

— Хорошо, держите меня в курсе. Самаэль, дай нам знать, когда самка заговорит, и если ты не сможешь с ней справиться, отправь ее в мое племя. Ария узнает от нее правду.

— Клуб девочек. — Она поднимает руку и оглядывается по сторонам, когда мы хмуро смотрим на нее. — Монстры не дают пять? Тогда ладно. — Она опускает руку.

Сзади меня раздается хихиканье, которое заставляет меня улыбнуться — это Талия. Звук такой невинный, такой беззаботный, что у меня замирает сердце. У меня чешутся пальцы, чтобы притянуть ее к себе и никогда не отпускать.

— Значит, мы все знаем, что нужно делать. Нам лучше вернуться к нашим людям и разнести весть. Я пришлю вам обоим оружие, — заявляет Акуджи, не понимая, что я подумываю украсть свою спутницу и убежать куда подальше, где она будет в безопасности от всех и вся, но не могу. У меня долг перед народом, всем народом, и Талия все равно не позволит мне этого сделать.

— Нам оно не нужно — прошипел Самаэль.

— Отлично. Катон?

— Нам бы не помешало. Я тренировал своих людей. Хоть им и не нравится убивать, но нам не хватает на всех оружия, — признаю я.

— Хорошо, я пришлю немного. Если люди хотят войны, они ее получат.

ГЛАВА 25

ТАЛИЯ

Я не хочу отпускать Арию, не потому что боюсь, а потому что буду искренне скучать по ней. Не знаю, когда мы снова увидимся и увидимся ли вообще. Во мне теплится надежда, но в этом мире нет ничего определенного.

Все может случиться.

Я чувствую перемены на горизонте, перемены… войны.

Люди хотят начать новую войну.

Я обнимаю Арию, тигр заставляет ее отстраниться, и она смеется. Пообещав общаться через гонцов, я смотрю, как подруга уходит со слезами на глазах. Как только Ария исчезает из виду, я поворачиваюсь к Катону. Он обнимает меня и крепко прижимает к себе, тепло и безопасность, которые он предлагает, мгновенно заставляют меня расслабиться.

— Ш-ш-ш, Талли, все в порядке. С ней все будет хорошо. Очевидно, что Акуджи любит ее. Он сделает все возможное, чтобы защитить ее, а это уже немало. Я бы не стал с ним шутить.

Я смеюсь, поднимая голову, чтобы встретиться взглядом с Катоном.

— Как ты всегда знаешь, что сказать? — пробормотала я, вглядываясь в черные глубины его взгляда.

Ухмыляясь, Катон оскаливает клыки, наклоняясь и прижимаясь лбом к моему.

— Потому что мы одинаково мыслим, мой маленький человечек. — Не отрываясь от меня, Катон отдает приказ остальным. — Передайте: усилить патрули и дежурства на стенах. Я хочу, чтобы все были в состоянии повышенной готовности.