— Господи! — вырвалось у него.

Она улыбнулась и сильнее сжала его плечи. Когда наконец ее сердце успокоилось, она смогла кокетливо произнести:

— Тебе все еще холодно, Брендан?

Он поднял голову и взглянул на нее с такой любовью, что она затрепетала от счастья.

— Нет, — мягко произнес Брендан, гладя ее лицо и покрывая его нежными поцелуями. — Помнишь, я сказал, что ты очень красивая?

— Да.

— Думаю, я хотел сказать, что… влюблен в тебя.

Майра закрыла глаза и прерывисто вздохнула. Впервые в жизни она не нашлась что ответить. Она просто гладила его и ласкала. Если бы она не знала его, то подумала бы, что он сильно пьян, так отличался сейчас Брендан от того застенчивого человека, с которым она вышла из дома. Его голос сделался сонным, и ирландский акцент звучал сильнее, чем обычно. Он целовал Майру, шептал незнакомые ирландские слова, которые она не понимала, но знала, что он хотел сказать.

Время шло. Они неподвижно лежали в объятиях друг друга. Потом Брендан нехотя лег на спину рядом.

Майра уютно устроилась, прижавшись щекой к его могучей груди, и согревала ладонью старый шрам возле самого сердца. Ее густые волосы разметались по телу Брендана. Она долго смотрела на этот белый след от пули, а затем прижалась к нему губами. Ей показалось, что она ощутила боль его невысказанных воспоминаний, ту боль, которая еще жила в его душе.

— Нам нужно идти, Майра.

Она подняла голову и ласково посмотрела на него.

— Не нужно.

— Но ты должна идти.

— Нет. Я могу остаться на всю ночь, и никто не узнает об этом.

— А твой отец?

— Он не встанет до пяти сорока пяти.

— Мэтью?

— Он наверняка согревает постель Алисы Литтл.

Брендан сел и устало потер глаза.

— Но подумай, что скажут, когда Ригель вернется в конюшню без саней.

— И без уздечки, — добавила Майра, потянувшись к Брендану. Все запело у нее в душе, когда он привлек ее к себе на грудь. Он закрыл глаза и стал похож на спящего ангела. Его кожа отливала золотом, волосы спутались, а рука доверчиво лежала на ее животе, Майра взяла покрывало и накрыла Брендана.

— Без уздечки?..

Она нежно гладила его мягкие волосы.

— Ну да. Видишь ли, когда он вернется в конюшню без уздечки, то все поймут, что я намеренно отпустила его.

Прошло немало времени, прежде чем он ответил, словно какая-то мысль не давала ему покоя:

— Но они будут беспокоиться.

— Нет. — Майра расплела его косичку, чувствуя себя счастливой оттого, что он начал доверять ей.

Голова Брендана отяжелела. Майра видела, что он засыпает, его дыхание сделалось ровным и глубоким. Рука соскользнула на пол. Она подняла ее и ласково поцеловала пальцы, а потом прижалась щекой к ладони. Шхуна тихо укачивала обоих.

— Спи, мой любимый, — прошептала Майра, продолжая обнимать его. — Спи, мой капитан, мой смелый, красивый возлюбленный…

«Да, спи, мой капитан», — вторила ей шхуна.

Брендан, боясь пошевелиться, лежал в ее объятиях. Сон окончательно сморил его. Майра подняла голову, неожиданно почувствовав себя очень одинокой. Ей казалось, что «Пустельга» тихо смеется над ней.

Брендан проснулся поздно утром, его разбудил плеск воды и холод. Он открыл глаза и не сразу сообразил, где находится. На переборке отражались солнечные лучи. Он натянул на плечи одеяло, не понимая, как оказался на полу, и тут вспомнил… Майра!

Он моментально сел, чувствуя во всем теле такое томное удовлетворение, которое бывает только после ночи любви. Где же она? Неужели он заснул в ее объятиях?

Брендан схватил рубашку, торопливо натянул бриджи, башмаки и, надевая на ходу треуголку, выскочил из каюты.

Наверху вся палуба была покрыта снегом, и солнечные лучи отражались от белой поверхности с такой яркостью, что невозможно было открыть глаза. Со снастей и с мачт на палубу падали тяжелые комья снега, оставляя глубокие вмятины. Тут он заметил цепочку следов, которые вели к краю борта. Одна из лодок шхуны исчезла. Брендана охватил ужас. Что, если Майра поскользнулась и упала в темную реку? Ведь ее могло унести в море!

Десять минут спустя новоиспеченный герой Ньюберипорта сломя голову несся по улице. Лайам, смотревший в это время в окно таверны, запрокинул голову и захохотал.

— Как ты можешь смеяться? — возмутился Дэлби, который, скрючившись, сидел на постели. — Я тут умираю от боли, у меня наверняка оспа, а ты хохочешь!

Лайам отвернулся от окна.

— Мне кажется, дружище, что наш капитан подцепил нечто более опасное, чем оспа!

Дэлби побледнел, сразу забыв про свои болячки.

— О, Лайам…

Но лейтенант снова расхохотался.

— Точно, он заболел… Это называется любовью, Дэлби! И если мои догадки верны, то истоки его болезни ведут к мисс Эштон!

— О Господи, капитан Брендан! Что случилось?

Абигайль стояла в кухне, замешивая тесто для хлеба, фартук у нее был выпачкан в муке, а щеки раскраснелись от жаркой печки.

Брендан стянул свою треуголку и прижал к груди. Он с трудом дышал, а по лбу у него струился пот.

— Майра! Где она?

Абигайль никогда не видела веселого и беспечного капитана Брендана в такой панике.

— Успокойтесь, молодой человек. Мисс Майра в полном порядке. Сейчас она на заднем дворе, дает вашей сестре урок верховой езды.

Брендан прислонился к буфету и выдохнул с облегчением:

— Слава Богу!

Абигайль с любопытством смотрела на него.

— Капитан?

Он опустил руки, а потом весело рассмеялся.

— Садитесь, капитан, пока не упали в обморок. Как насчет горячих тостов? Вы уже завтракали?

Он сел в кресло, смахнул со лба пот и покачал головой. Абигайль уже отрезала ломоть горячего хлеба и тихо напевала про себя, выставляя на стол масло, джем, сыр. Вскоре появилась чашка с крепким черным кофе, а за ней большой кусок ветчины.

— Ешьте, молодой человек! — весело заговорила она. — Мы поможем вам нарастить мясо на костях!

Брендана не пришлось упрашивать. Он торопливо набросился на еду.

Абигайль долго смотрела на него, а затем взглянула на его пустую тарелку.

— Неужели вы все еще голодны, капитан?!

Он заулыбался, а Абигайль удивилась, как он может столько проглотить и оставаться таким худым? Господи, если бы она была лет на двадцать моложе…