Мосс.

* * *

В предрассветный час 26 октября, когда морякам, еще протирающим глаза со сна, подавали завтрак в первую смену, из штаба командующего южной группировкой Тихоокеанских вооруженных сил поступило сообщение в присущем адмиралу Биллу Халси лаконичном стиле:

«Атака. Повтор. Атака».

Мосс стоял со шлемофоном и летными очками в руке, ожидая сигнала для своей эскадрильи. Его кожаная куртка распахнулась навстречу утреннему ветерку. Тэд Кингсли протиснулся поближе и крепко пожал руку Мосса. Наступил момент для прощания. Тэд точно знал, что Мосс тепло и по-дружески относится к нему, но он не любил первым открыто проявлять такие чувства.

— Эй, парень, не слишком-то гоняйся за этими мясными фрикадельками, — сказал он, указывая на японские флажки, которые прикреплялись к фюзеляжу самолета в соответствии с числом сбитых машин противника. Он с чувством хлопнул друга по плечу. — Увидимся снова в кают-компании при подведении итогов, ты, техасский негодяй.

— Я буду здесь, янки-дурачок. И ты тоже постарайся вернуться. — Мосс мимолетно улыбнулся. — А вот и мой самолет. — Высвобождая руку из ладони Тэда, он неожиданно обернулся и рассмеялся, перекрикивая гул моторов: — Эй, Тэд, я тебе говорил, какое имя выбрал своему сыну? Райли! Райли Мосс Коулмэн! — И снова повернулся навстречу «Техасскому рейнджеру», переключаясь с иллюзорной мысли о своем не родившемся еще ребенке на предстоящее дело.

Поле битвы было выбрано: тысяча квадратных миль Тихого океана лежала внизу к северу от островов Санта-Круз. Море оставалось спокойным, если не считать никогда не прекращающейся ряби. Выше, на высоте, примерно, 1500 футов плыли золотисто-белые облака. Так как большой «Э» будет двигаться на запад, самолеты-разведчики станут возвращаться для заправки. Снова и снова будут они садиться и взлетать в непрестанном поиске, пока не встретятся с врагом.

С палубы корабля Тэд видел, как «Техасский рейнджер» катапультировался в небо; колеса шасси оторвались от палубы раньше, чем он достиг края. Тэда приятно удивило замечание Мосса о малыше. Друг редко проявлял сентиментальность, но, черт побери, когда парень отправляется в свой первый боевой полет, что еще может прийти ему на ум, кроме мысли о том, что он оставляет позади себя? Он молился, чтобы Мосс вернулся и увидел маленького Райли Коулмэна. Тэд запустил пятерню в свои светлые волосы и усмехнулся. Мосс даже его заставил поверить, будто родится мальчик.

Четвертая морская боевая эскадрилья поднялась в воздух, сделала широкий круг над авианосцем и взяла курс на север. Восемь пар крыльев блестели под утренним солнышком. Мосс летел по правому борту от своего командира, старшего лейтенанта Джимми Мак-Вея, держась ближе к хвосту треугольного построения. Они расположились в порядке режима поиска, обшаривая глазами море и небо, отыскивая врага.

Когда оставалось лишь десять минут полетного времени, в наушниках заскрежетало:

— Боевая готовность по солнцу, двенадцать градусов!

Мосс, сощурившись, глянул вверх и впервые увидел неприятеля. Яркий солнечный свет на высоте четырнадцати тысяч футов заливал пилотскую кабину, но не мог растопить своим теплом ледяной ком в животе. Опытный глаз отметил уровень горючего на приборе. Резкое увеличение скорости и маневры, требующие расхода горючего, могли привести к такой неожиданности, как невозможность возвращения. Мосс почувствовал, как зубы сами собой закусили нижнюю губу.

Нападение последовало сзади — разящее, как стрела, и такое же смертоносное. В наушниках слышались проклятия, которые бормотал кто-то из летчиков, угрюмые, решительные лица виднелись сквозь стекла кабин. По американским самолетам ударил пулеметный огонь, а они не могли ответить тем же, пока не развернутся для атаки. Мак-Вей радировал в штаб об их местонахождении. В ответ последовало сообщение с указанием преследовать и атаковать, а цель — японские авианосцы. Было известно, что в этом районе их должно находиться два. Мосс снова взглянул на показатели уровня горючего.

— Меняем строй, — донесся голос Мак-Вея. — Снижаемся по спирали и заходим сзади. — Такому маневру эскадрилья не особенно доверяла. Он и не сработал — японские самолеты все еще висели у них на хвосте.

Один за другим истребители эскадрильи пошли по спирали вниз и опустились до уровня 11 000 футов. Маневр не вышел — враг все так же висел на хвосте. Муни, пилот второго борта, нарушил молчание в эфире:

— Четвертая эскадрилья, два японца висят сзади, повторяю. Всего девять самолетов противника.

— Коулмэн, Мак-Гвир, пикируйте и возьмите их. Эскадрилье приготовиться — вперед! — скомандовал Мак-Вей.

Две машины, а приказ один. Коулмэн и Мак-Гвир немного поотстали, сбросив скорость, позволяя остальным двум самолетам эскадрильи умчаться вперед. Выполнив поворот с креном в сорок градусов, они снова набрали высоту, чтобы обнаружить неприятеля. Японский самолет летел к ним под углом в сорок градусов, заходя сверху. Мосс видел, что Мак-Гвир поменял направление и двигался на восток. Вражеские машины устремились за ним, увеличивая скорость и теряя высоту. Мак-Гвир стал подсадной уткой. Длинная трассирующая очередь из пулемета — и его самолет загорелся. Мосс ждал признаков катапультирования, готовясь прикрыть товарища, молясь о том, чтобы увидеть белое шелковое облачко парашюта. Но в небе остался лишь дымный след.

Мосс сжал зубы, не давая подняться тошноте, скрутившей кишки. Рычаг управления он держал так, словно это была нить жизни, пальцы поглаживали спусковой крючок. Он буквально чуял врагов, идущих по его следу, жаждущих убийства, частичкой сознания еще следуя за двумя другими самолетами эскадрильи. Пошлет ли Мак-Вей истребитель, чтобы запутать след? Мосс инстинктивно уводил преследователей на север, подальше от американской территории. Он бросил беглый взгляд на показатель уровня горючего. Сейчас или никогда.

Враг спикировал на него, сокращая дистанцию, оказываясь в пределах досягаемости для поражения. Мосс подал назад, надеясь, что они пролетят вперед. Когда японские истребители промчались мимо, он сосредоточился, пристроился им в хвост и выстрелил. Мосс почувствовал вибрацию кабины из-за выстрелов своих пулеметов, заметил, как задрожали стрелки приборов на приборной доске. Лишь увидев, что оба самолета противника падают, охваченные пламенем, словно бумажные фонарики, устремившиеся к морю, он понял, что сидел с зажмуренными глазами.

Сделав широкий круг, чтобы определить местонахождение «Энтерпрайза», Мосс отправился на заправку.

Позднее, гораздо позднее, после долгих часов битвы между кораблями и самолетами, после того, как японский флот отступил, оставив нетронутыми военно-морские базы и Гуадалканал, Мосс получил подтверждение, что им сбиты два вражеских самолета, но на свой счет он отнес только один. Второй по праву принадлежал лейтенанту Мак-Гвиру.

* * *

Третьего ноября на барбекю у Барреттов на их ранчо недалеко от Далласа Линдон Бейнс Джонсон по секрету рассказал Сету, что «Энтерпрайз» принял участие в сражении. Сейчас он находился в тропическом порту Ноумея на Новой Каледонии. Корабль был поврежден и нуждался в срочном ремонте. Списка раненых и погибших еще не поступало.