Однако бородач, судя по всему, был старым семинарским бойцом, и все наскоки отбивал с завидной выдержкой, не теряя внешнего благодушия, зато весьма едко. Своим обидчикам он оказался явно не по зубам – тем более что старались-то больше молодые: видимо, по известному методу Моськи. «Басмач» отвечал всем с одинаковым миролюбием, не прекращая улыбаться, только на некоторых смотрел слишком уж пристально, будто запоминая. Можно было не сомневаться, что с этими он ещё посчитается, причём от души. Отольются моськам слоновьи слёзы.

Но самое интересное развернулось после всех этих свар, когда к трибуне прорвался «субъект» с заявленным докладом и принялся, как ни странно, излагать достаточно здраво выстроенную теорийку, к тому же перекликавшуюся с последними исканиями Вадима.

– Да, – убеждённо говорил он, – мы именно творцы! Можете считать это определением, а не самовосхвалением. Сейчас в интеллигентских кругах снова входит в моду православие – или же мусульманство, в зависимости от корней. Причём, что забавно, каждая из религий утверждает единобожие и отрицает прочие – чистой воды формализм! Почему не проявить немножко терпимости и не признать свою конфессию лишь одной из многих моделей мироздания, более или менее удачных? И не сравнить её с другими, и не выбрать отовсюду лучшее?

– Потому что тогда они перестанут быть верующими, – с улыбкой ответил председатель.

– Подумаешь – откровение! – фыркнул «басмач». – Уж столько десятилетий талдычат об единой религии.

– Но я-то толкую о модели, – возразил субъект. – О научной концепции, если хотите, – где нет места домыслам, где все посылы подтверждаются фактами.

– Ага, щас, – сказал бородач и прорычал: – «Чуда нам, чуда!»

– Смотря что считать чудом. Некоторые отступления от обыденности – а почему нет? Вообразите реальность как пограничную полосу между, условно говоря, Светом и Тьмой (или же Небесами и Преисподней), а наши сознания – как воплощения этих изначальных стихий, использующие тела в качестве глубоководных скафандров, без которых здесь не выжить.

С усмешкой Юля покосилась на Вадима, а тот лишь покачал головой: действительно, идеи носятся в воздухе.

– Стало быть, наш мир можно наречь Вечером? – сострил кто-то из зала. – А для тех есть ещё вариант: Крыша и Подвал… или Подземелье.

– Или Хаос и Порядок, – неожиданно вставил Вадим.

– Так что же первично, Игорёк? – вопросил бородач. – Идеалист хренов!..

– Изыди, сатана, – отмахнулся тот. – Так вот, сознание (или, если хотите, душа) может быть как мелким, так и глубоким – в зависимости от степени приближения к потусторонним стихиям. Соответственно, и человек меняется от полуживотного до творца, может – до мага. Конечно, чтобы предельно сблизиться со стихиями, то есть «вдохновиться», сознание надо должным образом настроить – вот для чего нужны медитации, заклинания, снадобья…

– Всё-таки, что есть магия? Чёрт возьми, душа просит чудес!

– Чудеса происходят, когда сознание касается сразу Света и Тьмы, как бы замыкая одно на другое, и тогда через него протекает столько Силы!.. А до тех пор наши фантазии остаются внутри нас либо переносятся на бумагу, с большей или меньшей адекватностью.

Похоже, он говорил всерьёз – что было необычным для творцов, создающих свои миры больше для потехи и скорее играющих в философию, не говоря о богоискательстве. Впрочем, это уже походило на богостроительство, нравившееся Вадиму куда сильней.

– Магия как высшая ступень творчества, – задумчиво молвил председатель. – А есть кто-нибудь повыше мага?

– Может, богочеловек, – предположил Игорёк, – в котором обе стихии присутствуют постоянно? Но чтобы остаться в нашем мире, равновесие в нём должно быть идеальным, – ведь каждая тянет к себе с чудовищной силой. Либо нужны прочные корни, запущенные в сознания других.

– Стало быть, душа характеризуется не только глубиной, но и широтой, верно? – спросил председатель. – А ещё, наверное, прочностью сцепления с телом.

– Назовём это жизненной силой, – вставил бородач, видимо, имеющий представление о билдерах. – А как одно сознание контактирует с другими – телепатически? На подсознательном уровне?

– Назовём это совестью, – усмехнулся председатель. – И чем шире душа, тем совестливей. Кстати, вовсе не обязательно это напрямую связано с глубиной – помните юродивых, блаженных, убогих? Много ли среди них было мудрецов, зато как почитались народом!..

– Между прочим, большинство из них выделялись повышенной жизнестойкостью, – не утерпел Вадим. – Выходит, для телепатостанций тоже требуется жизне-сила?

– Если она расходуется на телепатию, на остальное вряд ли останется, – сейчас же возразил Игорёк.

– Совесть – штука инерционная, – ответил Вадим. – Иначе не было б угрызений. Сначала включаются рефлексы, вплоть до животных, затем начинаешь оценивать ситуацию. Видимо, из соображений экономии связь работает в импульсном режиме и только при крайней надобности переключается на постоянный. Но для дальнего приёма резервы мощности должны быть немалыми.

– Сразу видно технаря, – проворчал бородач. – Сейчас разложит душу на составляющие, начертает блок-схемку…

– А почему нет? – пожал плечами Вадим. – Очень способствует пониманию. Здесь уже поминались модели – так почему не смоделировать сознание?

– А как в него войдёт, скажем, волевое начало? – поинтересовался бородач. – Чего мне всегда не хватало!.. Отдельным блоком?

– Не обязательно. Проще представить его в виде энергетической перегородки между рассудком и остальными частями, продуцирующими желания, эмоции, страсти, – сродни внешней оболочке, образованной жизне-силой. Если перегородка прочна, эмоции не замутняют рассудок, а при дальнейшем повышении порога вообще перестают влиять на него впрямую. Тогда поведение субъекта, все его поступки и реакции, определяются здравым смыслом – разве вот это и не зовётся силой воли?

– И человек превращается в робота…

– Нет, если у него нормально функционирует совесть.

– Тоже представленная в виде блока? – брезгливо спросил субъект.

– Да, – подтвердил Вадим. – В виде телепатостанции – достаточно мощной, чтобы принимать без искажений самые дальние сигналы. К слову сказать, сейчас этот блок неисправен у многих, а у большинства других для него недостаёт жизне-силы.

– Например, у нас? – уточнил Игорь. – Ну да, мы же сплошь бесхребетные да слабохарактерные, и мало кто здесь уберёгся от соблазнов!.. Куда нам до праведников или героев, верно?

– Верно, – спокойно кивнул Вадим. – Жизне-силы у вас недобор. Даже у спецов её больше.

– Так почему бы вам к ним не вернуться?

– Игорёк, Игорёк! – укоризненно призвал председатель.

– Опять эмоции, да? – огрызнулся тот. – Что ж делать, мы им подвержены! Может, потому ещё и годны на что-то.