Райли и упаковали одежду на неделю, я была полностью измотана. К счастью, он решил сам проехать четыре часа без остановок, которые потребовались, чтобы добраться до его домика в горах Сьерра-Невада. Если бы я была за рулем, я бы заснула прямо на трассе, так как была поздняя ночь. Я не была шокирована, когда проснулась в его постели, а в окно светило солнце. Было уже одиннадцать часов утра. Черт возьми, не могу поверить, что я так долго спала. Мы были в его хижине, и я чувствовала себя как дома больше, чем где-либо еще. Даже его дом в Лос-Анджелесе не был похож на настоящий дом. Может быть, это было потому, что Камден заставил меня чувствовать себя униженной там.

Я услышала, как он ходит внизу, поэтому встала с кровати и переоделась в штаны для йоги и одну из моих любимых футболок USC. По лестнице донесся запах яичницы с беконом, и у меня заурчало в животе. Я была голодна.

— Прости, что я проспала все утро, — крикнула я, когда была на полпути вниз по лестнице. — Ты должен был разбудить меня.

Когда я повернула за угол на кухню, я ахнула. На кухне кто-то был, но это определенно был не Райли.

— Боже мой, простите, мне жаль. Я думала здесь Райли.

Пожилая леди повернулась ко мне и усмехнулась, прежде чем выложить на тарелку порцию яиц и пару кусочков бекона. Ее волосы были белыми как снег и собраны сзади в низкий хвост. Она так сильно напомнила мне мою бабушку дома. Несмотря на то, что ее кожа со временем покрылась морщинами, она все еще была красива, почти ангельски.

— Не беспокойся, дорогая. На самом деле он снаружи, в гараже. Он провел там все утро, тренируясь. У бедного мальчика много забот.

Так и есть.

Она указала на стол и поставила тарелку вместе с вилкой и стаканом апельсинового сока. Я села и глубоко вздохнула. Еда пахла потрясающе.

— У меня в духовке домашнее печенье, должно быть готово в ближайшее время. — Усаживаясь напротив меня, она улыбнулась и потянулась за кофе. — Думаю, мне следует представиться… Я бабушка Райли, но ты можешь называть меня "Мами". Так он меня называет. Я должна также упомянуть, что мы все слышали о том, что произошло. Райли позвонил нам сегодня утром и сказал, что ты здесь, в городе, поэтому я решила навестить тебя. Его мать заедет сегодня днем. И мы все в восторге от внуков.

— Ого я думаю он все уже разболтал, мне и добавить нечего, — заметила я, зачерпывая вилкой яичницу и отправляя ее в рот.

Смеясь, она допила свой кофе и встала, когда на плите сработал таймер. Она достала печенье и положила одно на тарелку, намазав ложкой масла.

— Да, дорогая, он мне все рассказывает. Я помню день, когда он пришел сюда и весь день просидел на крыльце… даже когда начался ливень. — Передав мне тарелку, она снова села и нахмурилась. — Я никогда не видела его таким расстроенным. Он не хотел говорить об этом, но я, наконец, вынудила его. Я рада, что вы двое нашли свой путь обратно друг к другу. Я уже порядком устала от его холостяцких манер.

Мое сердце сжалось, и мне потребовались все силы, чтобы проглотить яичницу. Я могла только представить, что это был за день. Но еще более безумным было то, что я делала то же самое в Аспене. Я сидела на заднем дворе и смотрела вдаль, позволяя своим мыслям блуждать. И когда шел дождь, я представляла, что я снова здесь, занимаюсь любовью с ним на улице. Иногда я даже чувствовала, как он прикасается ко мне.

— Поверьте, мами. Мне тоже было тяжело. Я не должна была оставлять его.

— Ну, дитя, тебе не стоит сейчас об этом беспокоиться. Ты здесь, и это все, что имеет значение. Моя забота сейчас, убедиться, что Райли не убьет своего брата. Я не хочу, чтобы он сделал то, о чем потом пожалеет. Я вижу, как это разъедает его, и это нехорошо. Если он будет сдерживать свой гнев, он взорвется.

— Хорошо, что он сможет выпустить его в титульном бою. Что я могу сделать до тех пор?

Прежде чем она смогла ответить, Райли вошел в дом, тяжело дыша и потный. Разговор был окончен, но достаточно было одного взгляда, чтобы понять, что он был бомбой замедленного действия. Энергия вокруг него потрескивала, как огонь, и от этого у меня по коже побежали мурашки. Он довольно хорошо держался в больнице, но теперь все изменилось. У него была новая цель… месть.

Остаток дня я наблюдала за ним с задней площадки, как он колотил свою боксерскую грушу и работал над своим телом до изнеможения. Даже тогда он не остановился. Я не знала, должна ли я попытаться поговорить с ним или оставить его в покое. Я уже собиралась спуститься, когда звук захлопывающихся автомобильных дверей эхом разнесся в воздухе. Райли, очевидно, ничего не слышал из-за непрекращающегося стука груши.

К тому времени, как я вошла внутрь, я выглянула в одно из окон и увидела, что это был Дэнни вместе с женщиной. Почти мгновенно я поняла, кто она такая. Ярко-голубые глаза и светлые волосы выдавали ее.

Прежде чем они поднялись по ступенькам, я широко распахнул дверь.

— Привет, Дэнни. Я не знала, что ты придешь.

Он первым поднялся по лестнице и заключил меня в объятия.

— Я понадоблюсь Райли на этой неделе. Где он сейчас?

Когда он отпустил меня, моя улыбка дрогнула.

— Он на заднем дворе, просто убивает боксерскую грушу. Он не останавливался весь день.

Дэнни застонал и опустил голову.

— Ладно, я пойду туда. Я ненавижу, когда он становится таким.

Протянув руку за спину, он взял женщину за локоть и помог ей подняться на последние пару ступенек. То, как он смотрел на нее, было немного больше, чем дружелюбно. Райли никогда не упоминал, что Дэнни и его мать встречаются.

— Эшли, это мать Райли, Терри. Терри, это Эшли. Я собираюсь оставить вас двоих знакомиться, пока я разберусь с мистером Ярость.

Терри подняла брови и скрестила руки на груди.

— Не будь слишком строг к нему, Дэнни. Он сейчас через многое проходит. Я не могу представить, что он должен чувствовать в такой момент.

— С ним все будет в порядке, — парировал он. — Он просто злится.

Как только Дэнни ушел, я отступила в сторону, чтобы Терри могла войти. Ее глаза затуманились, когда она огляделась.

— Здесь такой свежий воздух. Прошло так много времени с тех пор, как я была здесь. Я надеялась, что однажды Райли переедет сюда. Мы все скучаем по нему. — Она оглянулась на меня и улыбнулась.

— Когда он впервые привел меня сюда я тоже поражалась красоте и чистоте этого места. Здесь намного лучше, чем в Лос-Анджелесе. Я думаю, что сейчас он чувствует, что должен быть здесь.

Я хотела вернуться на улицу,