— Подожди, ты будущий Лорд и вроде, как принц сейчас? — с улыбкой спросила она.

— Можно сказать и так.

Она неожиданно залилась смехом и, обняв за шею, с любовью посмотрела в глаза.

— Ты будешь смеяться! Я как раз сегодня думала о том, что всё происходящее похоже на сказку, а ты для меня принц, приехавший на машине, а не на коне. А теперь получается, что ты вроде как настоящий принц!

— Действительно — так и, получается, — весело ответил я. — А тебе скоро быть принцессой, а потом и королевой.

"Всё хорошо, и Ванду совсем не смущает часть правды. Осталось надеяться, что и остальное она примет также легко и просто".

— Что мне сделать, чтобы помочь тебе? — она опять стала серьёзной.

— Ничего, я сам всё сделаю. Главное будь со мной, помни, что я тебя люблю, и люби меня, — ласково ответил я и провёл кончиками пальцев по её щеке.

— Хорошо, — согласилась она и, улыбнувшись, поцеловала меня. — А можно кое-что попросить у тебя?

— Проси, что угодно, — произнёс я, уже чувствуя, что тепло её тела и поцелуи уже будят во мне желания.

— А давай примем ванну вдвоём, — она посмотрела на меня из-под полуопущенных ресниц, и я чуть не зарычал от удовольствия, понимая, чем всё закончиться. — Мне интересно, что такое эта ванна джакузи, и какие ощущения в ней испытываешь.

— Ощущения очень интересные, и поверь, я их ещё и дополню, — пообещал я, чувствуя, как кровь по венам побежала быстрее.

"Даже наши желания совпадают" — подумал я, включая воду, чтобы ванна наполнилась. Именно с ванны я и хотел сегодня начать, но думал, что встреча с Соломеей испортила Ванде настроение и мне придётся приложить усилия, чтобы она расслабилась и перестала переживать из моих родственников. "Мы идеально подходим друг другу, и это лишнее тому доказательство. Знаем, за что надо волноваться, и знаем когда надо расслабиться и выбросить все проблемы из головы" — с улыбкой подумал я.

За спиной раздался шорох, а в следующее мгновение Ванда обхватила меня руками и, прижавшись, проворковала:

— Теперь и я могу подкрадываться к тебе тихонько, — и, проведя рукой по груди, медленно начала опускать её вниз, целуя мне предплечье.

По коже побежали мурашки от её прикосновений, и я улыбнулся. "Эх, не буду её расстраивать, что вряд ли у неё получиться застать меня врасплох. По крайней мере, пока она человек".

Повернувшись, я поцеловал её в губы, наслаждаясь их вкусом, а потом забрался в ванную и сев, потянул её за руку. Ванда послушно скользнула следом за мной, и удобно устроившись у меня между ног, облокотилась на меня спиной, закрыв глаза.

— Такие смешные ощущения, — весело сказала она. — Как будто меня легонько щекочут по всему телу. Так приятно!

— Угу, приятно, — согласился я и, положив руки её на груди, начал их ласкать.

Она с шумом выдохнула и положила мне голову на плечо, расслабляясь. Опускаю руку ниже, я с наслаждением вдыхал её запах и перед глазами всё поплыло. Я уже практически в точно мог определить, что она испытывает, потому что чем больше она получала удовольствие, тем сильнее начинала пахнуть. "Запах человеческого страха мы знаем с самого детства, и вот теперь я знаю ещё и запах человеческого удовольствия. И однажды этот запах сведёт меня с ума" — глядя, как на шее бьётся жилка, я сглотнул набежавшую слюну. "Хоть бы раз попробовать. Хотя бы капельку" — желание с каждым днём становилось всё больше, и порой я уже не мог сдерживаться, покусывая её и огромным усилием воли заставляя себя не увлекаться.

Ванда приподняла бёдра навстречу моей руке и едва слышно застонала, а потом резко сбросила мои руки и, повернувшись ко мне лицом, бросила на меня такой взгляд, что у меня забурлила кровь. "Сегодня точно что-то будет необычное. Я выпустил джина из бутылки" — с улыбкой подумал я, когда она медленно опустилась, впуская меня в себя, и закрыл глаза.

Медленно двигаясь, она постанывала, а я, лаская языком её сосок, чувствовал такое дикое желание, что хотелось рычать и быстрее получить удовольствие. Положив ей руки на бёдра, я попытался заставить её увеличить темп, но убрав мои руки, Ванда со смехом пробормотала:

— Ты пять недель был главным, а сегодня моя ночь и я буду сверху. И я же буду решать, что нам делать.

— Договорились, — хрипло ответил я. — Но это пока я не решу, что сам хочу побыть сверху.

Она рассмеялась и, поцеловав меня, стала двигаться чуть быстрее, глядя мне в глаза.

— Мучительница, — прошептал я, чувствуя, как меня увлекает в омут её глаз, и я теряю способность здраво рассуждать. — Что же ты со мной делаешь?!

— Я просто люблю тебя, — с улыбкой ответила она и, наклонившись, запечатлела на губах такой поцелуй, что я утратил волю к сопротивлению и решил полностью отдаваться в её власть….

"И что это было?" — Ванда уже заснула, а я до сих пор не мог прийти в себя, вспоминая, как она себя вела и что со мной делала. Наверное, впервые в жизни я испытывал такие эмоции, и мне это определённо нравилось.

Сегодня действительно была её ночь, и я даже чувствовал некоторую слабость после таких бурных занятий любовью. "Она нечто, и если дальше будет учиться такими темпами, то я просто буду каждую ночь сходить с ума от удовольствий. А уж когда она станет одной из нас и будет более выносливой, я точно не буду выпускать её из кровати, или… она меня" — я улыбнулся.

Вспомнив, как она в кровати прокладывала жгущие цепочки из поцелуев по моему телу, порхая пальчиками по коже и лаская меня, я почувствовал, как внутри опять разливается тепло. "Настоящая искусительница! Уже даже и не знаю, что больше мне приносит удовольствие — тепло её тела, её нежные прикосновения, её запах или то, как она меня смотрит… Или всё сразу, вернее — просто то, что это она, моя Ванда".

"Есть в ней какая-то чертовщинка, что ли". Мне тут же вспомнились слова Арсения, защитника её отца в Играх, с которым мы поговорили сразу после приезда с юга. Он рассказал, что её отец не стал коронным блюдом после Игры, потому что было два момента, которые и решили его судьбу. Первый момент случился во время самой Игры — они встретились с третьим охотником, и Арсений уже практически проиграл схватку, получив ранение и замешкавшись, а охотник бросился к дичи. Но мужчина просто спокойно посмотрел в глаза охотнику и сказал: "Не делай этого", и тот, остановившись, безвольно отпустил руки. Что произошло в тот момент, Арсений до сих пор не мог объяснить — охотник попросту впал в ступор, как будто забыв, что надо делать.

А второй момент был после окончания Игры и оглашения результатов. Отца Ванды хотели выпить, но он попросил его не убивать, потому что дома его ждёт семья, и все почему-то сразу согласились его отпустить. Описывая свои чувства в то мгновение, Арсений так и не мог сказать, почему проявил жалость, а помнил только, как мужчина проникновенно смотрел ему в глаза.

"Всё это очень странно. У Ванды глаза её отца, и я сам, когда долго в них смотрю, начинаю терять способность здраво рассуждать" — я задумался, пытаясь понять происходящее.