о духовной дисциплине и неограниченной власти епископов над нами, бедными пролетариями духовного сана, оставленными без защиты и поддержки на их произвол… Грустно это, но таков церковный закон, и вы клялись его соблюдать… Надо подчиниться этому, как подчинился и я… Любая клятва священна для честного человека.

Бедный, добрый Жозеф… я желал бы, чтобы и у вас нашлось чем заменить эти дорогие отношения, которые мы должны теперь порвать… Но я не могу больше говорить об этом… я слишком страдаю… зная, что вы теперь переносите…

Я не могу продолжать… Я, может быть, позволил бы себе слишком резко отозваться о тех, приказы которых мы должны уважать… Пусть, если это необходимо, мое письмо будет последним. Прощайте, друг мой… прощайте навсегда… Сердце мое разбито.

Габриель де Реннепон».

II

Искупление

Рассветало…

На востоке показался розоватый, почти незаметный отсвет, но звезды еще ярко блестели на лазурном небосклоне.

Просыпающиеся среди зелени деревьев птицы поодиночке начинали свой утренний концерт.

Легкий беловатый туман отделялся от покрытой ночною росою высокой травы. Спокойные и прозрачные воды большого озера отражали нарождающуюся зарю в глубоком голубоватом зеркале. Все предвещало наступление жаркого, радостного летнего дня…

На востоке посреди высокого косогора, под сводом сплетавшихся ив, кора которых почти была не видна под ползучей зеленью дикой жимолости и повилики с разноцветными колокольчиками, на узловатых корнях деревьев, покрытых густым мохом, сидели мужчина и женщина: их седые волосы, обильные морщины, сгорбленный стан указывали на глубокую старость…

А было время, когда женщина была молода и хороша, и черные косы венчали ее бледное чело…

А было время, когда мужчина находился в полном расцвете сил.

С того места, где они сидели, открывался вид на долину, на озеро, на лес и на голубоватую вершину высокой горы, резко вырисовывавшейся за лесом, из-за которой должно было подняться солнце.

Эта картина, потонувшая в мягком полусумраке рассвета, была и радостна, и грустна, и торжественна…

— О сестра моя! — говорил старик женщине, отдыхавшей рядом с ним. — О сестра моя… сколько раз… с тех давних пор, как рука Создателя разбросала нас в разные стороны и мы странствовали, разлученные, по свету, от полюса до полюса… сколько раз присутствовали мы с неизменной тоской при пробуждении природы! Увы! Впереди нарождался новый день, который надо было прожить… от зари до заката… Еще лишний день, увеличивавший число бесконечных, прожитых дней… без надежды на их окончание… потому что смерть бежала от нас.

— Но, о счастие, брат мой! Вот уже некоторое время Создатель в Своем милосердии позволил, чтобы каждый день приближал нас, как и других существ, к могиле… Слава Ему! Слава!

— Слава Ему, сестра… потому что со вчерашнего дня, когда Его воля нас сблизила… я чувствую неописуемое томление, предшествующее смерти…

— И я, брат мой, чувствую, как меня покидают ослабевшие силы… Без сомнения, конец нашей жизни приближается… Гнев Создателя удовлетворен…

— Увы! Сестра… Несомненно… последний потомок моего проклятого рода… своей близкой кончиной приближает меня к минуте искупления, потому что воля Божия проявилась: я буду прощен, когда исчезнет последний отпрыск моей семьи… И тому из них… самому святому среди святых… который сделал так много для спасения ближних… ему будет принадлежать благодать искупления моего греха…

— Да, брат мой, ему, так много страдавшему, испившему горькую чашу… несшему тяжелый крест, ему, служителю Христа, являвшемуся на земле Его подражателем, ему предстоит быть последним орудием этого искупления.

— Да… Я чувствую, сестра, что последний из моих близких, трогательная жертва медленного преследования, готовится отдать Богу свою ангельскую душу… Итак… до самого конца… я приносил несчастие моему проклятому роду… Господи, Господи, велика Твоя благость, но велик и гнев Твой.

— Мужайтесь и надейтесь, брат мой!.. Подумайте, что за очищением от греха следует прощение, а за прощением награда… Господь наказал в вас и в вашем потомстве ремесленника, озлобленного несчастием и несправедливостью. Он сказал вам: «Иди!.. Иди… не ведая ни отдыха, ни покоя, и твой путь будет бесплоден, и каждый вечер, бросаясь на жесткую землю, ты будешь не ближе к цели, чем утром, при начале твоего вечного пути…» Так же точно целые века безжалостные люди говорили ремесленнику: «Трудись… трудись… трудись… без отдыха и покоя, и твой труд, плодотворный для всех, для тебя будет бесплоден, и каждый вечер, бросаясь на жесткую землю, ты будешь не ближе к достижению счастья и покоя, чем был накануне, возвращаясь с работы… Твоего вознаграждения будет довольно для поддержания нищенской, печальной и полной лишений жизни»…

— Увы! Увы! И неужели всегда так будет?

— Нет, нет, брат мой! Вместо того, чтобы оплакивать судьбу вашего рода, радуйтесь за него! Если Богу понадобилась их смерть для вашего искупления, Господь, прощая в вас проклятого небом ремесленника, освободит его и от тех, кто гнетет его железным ярмом… Наконец, брат мой… приближается время… приближается время… и милосердие Господа не ограничится одними нами… Да, говорю вам, мы, женщина и современный раб, будем прощены. Жестоко было испытание, брат мой: оно длится почти восемнадцать столетий… но оно уже достаточно длилось… Посмотрите, брат мой: там, на востоке, яркий свет охватывает… весь горизонт… Там вскоре… взойдет солнце нового освобождения… мирного, святого, великого, спасительного, плодотворного освобождения. И оно на весь свет разольет свое сияние, свою живительную теплоту, как это солнце, которое сейчас засияет на небе!

— Да, да, сестра моя, я чувствую, что слова ваши — пророческие. Да… мы закроем утомленные глаза при свете этого дня освобождения, дивного сияющего дня, как тот, который наступает… О нет! Я плачу радостными, гордыми слезами о моих умерших потомках, быть может, явившихся жертвой этого искупления!.. Святые мученики человечества, принесенные в жертву вечным врагам человечества! Потому что предками этих святотатцев, покрывающих свое злодейское общество именем Иисуса, являются фарисеи, лживые и недостойные жрецы, проклятые Христом! Да, слава моим потомкам, павшим последней жертвой вечных союзников рабства и деспотизма, безжалостных врагов освобождения всех тех, кто хочет мыслить и не хочет долее страдать, тех, кто хочет, как дети Божий, пользоваться дарами, которые Создатель предназначил для всей семьи человечества… Да, да, приближается конец господству современных фарисеев, лживых святош, поддерживающих безжалостный эгоизм сильного против слабого и осмеливающихся утверждать, несмотря на неисчерпаемые богатства всего существующего, что Бог создал человека для слез, горя и нищеты… этих ложных служителей Бога, пособников всех поработителей, желающих принизить, оскотинить и повергнуть в прах несчастных, приведенных в отчаяние созданий! Нет, создание Божие гордо поднимет свое тело: Бог сотворил человека для того, чтобы он