Соединенные Штаты превратились в настоящую кинофабрику. В 1928 году в США было произведено около 850 фильмов, тогда как немцы сняли в том же году 200 фильмов, в СССР было снято 140, а во Франции — 90.

В те времена Голливуд стал для американцев «Новым Вавилоном». Мир кино отличался безнравственностью. Не потому, что американцы упрекали его в роскошном образе жизни. В сущности, ментальность той эпохи примирилась с тем, что предприимчивые деловые люди богатели и пользовались благами, предоставляемыми им деньгами. Суммы, зарабатываемые звездами, продюсерами и даже рядом режиссеров, были огромны, о чем можно было только мечтать. Причем в двадцатые годы эти суммы были намного выше, чем в последующий период. Зачастую звезда Голливуда зарабатывала за неделю то, что обычный американец мог заработать за год. Нет, то, что шокировало, — это скандалы, подлинные или мнимые, которыми пестрела хроника Голливуда, разводы, вечеринки, употребление, хотя еще не слишком частое, наркотиков, широко распространенное пристрастие к алкоголю в то время, когда в стране был введен «сухой закон». Словом, Голливуд имел скверную репутацию. Чтобы исправить ситуацию и поднять престиж Голливуда, продюсеры решили доверить моральный контроль среды и продукции добропорядочному политику У. Хейсу.[58] «Офис Хейса» строго следил за производством фильмов, выражал одобрение или осуждение, если в картине было слишком много откровенного насилия и секса. «Фильм, — заявлял Хейс, — должен производить то же впечатление, что и речь пастора или хорошего педагога». С целью оздоровления кинопроизводства родилась идея ежегодно награждать лучшие фильмы и лучших деятелей кино. Так появилась премия «Оскар». По словам Чарлза Форда, имя статуэтке, вручаемой победителям, было выбрано случайно. Одна из секретарш, увидев ее, воскликнула: «Да он же похож на моего дядю Оскара!»

Впрочем, это и неважно, а существенно то, что Голливуд страдал из-за своей дурной репутации и стремился выглядеть более прилично. Тем не менее успех кино продолжал расти. В двадцатые годы американцы оказались под влиянием средств массовой коммуникации, одним из которых было кино. Пресса, радио и кино осаждали их со всех сторон и вносили свою лепту, каждый по-своему, в стандартизацию мышления масс. Именно в этом, возможно, кроется причина того, что американское общество той эпохи трудно сравнить с европейским. Соединенные Штаты вступили в новую эру В Западной Европе она наступит несколько позже.

Историки уделяют мало внимания спорту. Зря. Особенно если это касается Соединенных Штатов, где в спорте произошли глубокие перемены в период между двумя мировыми войнами. Спорт в США становился массовым явлением. От школы до завода, от бейсбола до гольфа и, конечно, футбола, бокса, тенниса и многих других видов спорт приобретает двоякий смысл. Это то ли хорошо организованный спектакль, где господствуют финансы и реклама, где появляются звезды, часто более знаменитые, чем политики, то ли своего рода вероисповедание, охватывающее всех. В этом смысле спорт — одна из основных черт повседневной жизни американцев.

Три вида спорта привлекали огромное количество зрителей и порождали необычайный энтузиазм: бокс, футбол и бейсбол. Особенно популярными в боксе были поединки тяжеловесов, словно других весовых категорий не существовало. К этому времени боксеры перестали сражаться голыми кулаками, что требовало от них гигантской выносливости. В 1856 году в Мельбурне поединок Келли и Смита продлился шесть часов пятнадцать минут. Несколько позже были введены, наконец, правила, требующие обязательное использование боксерских перчаток. Но это не привело к немедленному сокращению продолжительности боев. В 1893 году в Новом Орлеане Боуен и Берк сражались в течение ста десяти раундов: матч начался в 21 час 15 минут и закончился на рассвете в 4 часа 34 минуты, причем без победителя и побежденного. Напротив, бывали бои за звание чемпиона мира, не превышавшие двух раундов (1908) и даже одной минуты (1914, Нью- Йорк). Как бы то ни было, бокс имел недобрую репутацию. Слишком жестокий, слишком коррумпированный… Это спорт не для джентльмена.

Настоящим рождением бокса как бизнеса считается 21 июля 1921 года, когда на ринге, оборудованном на свежем воздухе в окрестностях Джерси Сити, встретились Джек Демпси и Жорж Карпентье. Демпси был настоящим бойцом, великолепным атлетом, не жалеющим сил. Каждый матч с его участием превращался в захватывающее зрелище. К тому же он только что отвоевал корону чемпиона мира у Джесса Вилларда. А Жорж Карпентье — чемпион Европы, «знаменитый французский джентльмен», красота которого покоряла одновременно и мужчин, и женщин. Одним из наиболее знаменитых его поклонников был Бернард Шоу. Журналисты не переставали восхищаться Карпентье и восхвалять его. То они сравнивали его с натурщиком, который привел бы в восторг самого Микеланджело, то с персонажем из комедии Шекспира «Как вам это понравится». Кроме того, поговаривали, что оба боксера по-разному вели себя в годы войны. Карпентье мужественно сражался в авиации, а Демпси изыскал возможность уклониться от мобилизации. Дирижировал журналистской кампанией организатор поединка, Текс Рикард, который перепробовал разные виды работ от Аляски до Невады, прежде чем нашел свое призвание. Рикард поставил перед собой цель: матч должен принести как минимум миллион долларов. Он понимал, что публикации в газетах различных сенсационных предположений и спорных мнений обеспечат успех матчу. Поединку должна была предшествовать широкая реклама. Согласно контракту Демпси получил 300 тысяч долларов, Карпентье — 200 тысяч. Деньги поступили от всех тех, кто ни за что на свете не хотел упустить «матч века» и поспешил заранее зарезервировать места. Вторые полмиллиона поступили в кассы Рикарда перед началом встречи, а вслед за ними и третьи полмиллиона.

Число зрителей достигло 80 тысяч. Это был подлинный триумф организатора. Спектакль принял международный размах. Парижане с нетерпением ожидали результата, объявление которого задумано было весьма оригинально: о победе Карпентье должны известить всех самолеты красными сигнальными ракетами, о поражении — белыми. Эксперты предсказывали, что Карпентье долго не устоит против натиска Демпси. Разумеется, по совету Рикарда, Демпси не должен был идти ни на какие уступки, но и не допускать никакой жестокости, чтобы поединок стал прежде всего захватывающим спектаклем. Поэтому следовало избежать любой непристойности и грубости. Вместо этого боксеры должны были продемонстрировать продуманную тактику, искусство, как назвали это журналисты.

Наконец наступил долгожданный день матча. В первом раунде Демпси разбил нос Карпентье. Во втором раунде Карпентье сломал правую руку о челюсть противника. В четвертом раунде Демпси отправил француза в нокдаун, а затем, после повторной атаки, нокаутировал его. Матч длился десять минут. Но когда читаешь газеты, где перечисляется масса деталей, то кажется, что он длился годы.