А еще меня беспокоил амулет.

Я снова вытащил его и принялся разглядывать. У меня затеплилась слабая надежда, что если мы найдем еще один, то, возможно, они нейтрализуют друг друга. Чепуха, конечно, но вдруг. Время от времени я поглядывал на амулет, чтобы разобраться в сплетении улиц и переулков. Старый город – не слишком хорошее место, чтобы искать убежище, но других вариантов у нас не было. Кроме того, дома тут теснились друг к другу, что не могло не радовать. Вскоре я обнаружил стену с торчащими перекрытиями и кирпичами, по которым можно было с легкостью забраться на крышу.

– Почему мы лезем наверх? Разве оттуда убегать не сложнее? – спросила девочка.

– Амулет показывает, где мы находимся, но не показывает, на какой высоте, – сказал я, забравшись почти на самый верх. – Они могут стоять прямо под нами, но так и не понять этого.

Она промолчала. Наверное, устала. Мы добрались до крыши трехэтажного дома и смогли насладиться прекрасным видом города на закате. Я видел отблески пламени: по крайней мере еще два знатных дома в миле от нас сгорели в пожаре. Несомненно, друзья герцога времени даром не теряли.

– Куда… теперь? – спросила Алина слабым голосом, без сил валясь на плоскую крышу. Я пригляделся к ней. Совсем устала.

– Постараемся держаться крыш, если сможем. А не выйдет – спустимся вниз и поищем другое место для укрытия.

Два дня, вдруг понял я. Мы были на ногах целых два дня и почти не спали. Прошлой ночью она потеряла всю свою семью. Это уж слишком. Алина не в силах сделать и шага.

– Может, какая-нибудь знатная семья возьмет тебя под защиту? – спросил я, будучи уверенным, что уже знаю ответ.

Алина кое-как подняла голову.

– Нет. Няня говорила, что когда-то мы были могущественной семьей, но давно потеряли влияние.

Поддержка короля – не лучший способ заводить друзей в Рижу.

– Когда-то давно я встречался с твоим отцом. Лорд Тиаррен был хорошим человеком.

Алина задумалась, словно я сказал что-то необычное.

– Он был всегда добр ко мне, – ответила она. – Но не думаю, что он любил меня так же, как моих братьев.

– Почему ты так думаешь?

Она снова замолчала, будто подбирала нужные слова.

– Он был нежен и дарил замечательные подарки на день рождения. И говорил со мной вежливо, как и с матушкой. Но старшими братьями он всегда… гордился.

– Я…

Проклятье! Что ответить на это ребенку? Что отцы не всегда любят дочерей так, как им следует? Что знатные семьи мечтают о сильных мальчиках, которые в будущем возглавят семью, а не о девочках, за которых придется отдавать приданое?

– Думаю, твой отец сейчас очень бы тобой гордился, если бы увидел.

Она едва улыбнулась, но так, словно сделала это не из-за моих слов и улыбка предназначалась не мне. Ее одолевала усталость.

Я встал на колено и, сунув руку во внутренний карман, достал небольшой шелковый мешочек.

– Держи, – сказал я.

Алина взяла его и развернула: там лежал полосатый квадратный леденец.

– Что это?

– Мы называем их леденцами.

– Конфета? – Она раздраженно посмотрела на меня.

– Съешь кусочек.

Она хотела раскусить его, но я схватил Алину за руку.

– Маленький кусочек. Совсем чуть-чуть.

Девочка ничего не понимала, но послушалась. Отгрызла уголок и тут же скорчила гримасу. Я подумал, что она сейчас выплюнет его, и предостерегающе поднял палец.

– Погоди!

Мы посидели еще немного, небо начинало темнеть. Вдруг Алина вскочила, широко раскрыв глаза, напряженная, словно кошка, за которой гонится стая собак.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил я.

– Словно… словно я смогла бы пробежать через весь город дважды, – сказала она, оглядываясь вокруг. – И усталости больше не чувствую, как будто только что проснулась!

– Постарайся собраться. Требуется время, чтобы привыкнуть к леденцам.

– Все в порядке, чувствую себя отлично. Теперь можем идти, если хотите.

– Нет, теперь мне нужно немного отдохнуть.

Она протянула леденец, но я сжал ее пальцы.

– Оставь себе. Тут не так много, и я стараюсь его не использовать.

Алина недоуменно посмотрела на меня, и я добавил:

– Леденцы придают бодрость, они помогают бежать и оставаться в живых. Но не слишком хорошо действуют на стратегическое мышление и навыки боя.

– Тогда зачем?..

– Мы, магистраты, часто путешествуем на дальние расстояния, и иногда добраться нужно как можно быстрее. Тогда приходится идти много дней без передышки или, вот как сейчас, убегать, чтобы нас не поймали.

Алина положила леденец в шелковый мешочек и сунула его в карман.

– Используй как можно реже, – предупредил я. – Если примешь слишком много за раз, сердце не выдержит и лопнет.

Девочка села рядом, хотя я понимал, что теперь ей сложно сидеть на одном месте.

– А почему леденец?

– Что? – спросил я, заметив, что потихоньку отключаюсь. Уже стемнело. Надо было двигаться дальше.

– Почему вы называете его леденец?

– Потому что это не тянучка, – сказал я, доставая из другого кармана мешочек поменьше.

– Если леденец придает силы, то для чего нужна тянучка? – спросила она и протянула руку, но я спрятал мешочек в карман.

– Для другого. Совсем другого.

* * *

– Фалькио.

Я открыл глаза.

– Черт! Как долго я проспал?

– Всего пару минут, – ответила Алина. – Я хотела, чтобы вы отдохнули, но кое-что услышала.

Я поднялся и прислушался. Ничего. Уже не в первый раз я пожалел, что слух у меня не слишком острый.

– Там.

И тут я услышал шорох мягких туфель по камню: кто-то лез на крышу.

– Проклятье, – выругался я. Вытащил ножны и передал Алине. – Как в прошлый раз. Держись в четырех шагах позади меня.

Обнажил обе рапиры. На крыше места много, так что можно использовать это преимущество.

Они появились: восемь темных теней на крыше. Тысяча чертей, не следовало засыпать. Мы бы могли быть уже далеко.

– Брось оружие, или мы разделаем тебя, – раздался голос с северной стороны крыши. Странно высокий голос, неужели женский?

– Уверен, что вы меня и так разделаете, брошу я оружие или нет, – прокричал я в ответ. – А так я хотя бы пущу немного крови тебе и твоим товарищам.

– Не придется, если ты отдашь нам свои прекрасные клинки и деньги и уберешься с нашей территории.