class="p1">– Ксюша, девочка, послушай меня, – говорил Каменский, присев рядом, взяв её за руку. – Догони и верни его. Лучше сделать и пожалеть, чем пожалеть не сделав. Вытри слёзы, садись в машину и езжай следом. Догонишь – вези домой. Максим останется у нас. Слёзы в этом деле не помогут. Митя любит тебя. Он очень хотел остаться. Действуй!

– Вы так думаете? – подняв голову и глядя сквозь слёзы, спросила она.

– Я не думаю, я это точно знаю, – улыбнулся Каменский.

– Ксюша, ты его догонишь. Город знаешь лучше. Дед дело говорит. Одевайся. Обязательно нам позвони.

Ксения поднялась с кровати, оглядывая всех по очереди.

– Простите меня, дуру. Я поеду. Максим, звони ему каждые пятнадцать минут, хотя он может не ответить, – говорила она, беря свою сумку, обуваясь и набрасывая на плечи пальто. – Я позвоню.

Машин во второй половине воскресного дня было на улицах немного. Она без проблем выехала из города минут через сорок, соблюдая все правила и не нарушая скоростного режима. А где-то там впереди ехал Дмитрий, телефон которого звонил каждые пятнадцать минут. «Если я возьму трубку раньше часа – я вернусь, а этого делать нельзя, – грустно говорил он вслух. – Проеду триста километров, остановлюсь на ночлег, но до этого нужно заехать на заправку». Ксения выехала на федеральную трассу, оставив позади аэропорт. Машин на трассе было немного в обоих направлениях. У неё вдруг мелькнула мысль: «А что, если я еду вперёд напрасно? Митя может остановиться где угодно и когда угодно. Возможно, он в городе. Кого я догоняю в таком случае? Что мне делать? Еду до первого кемпинга и жду». Она прибавила скорость. Проехав ещё километров двадцать и обогнав две легковые машины, заметила впереди машину Мити, почти догнала её, пристроилась в хвост и посигналила. Митя свернул на обочину и остановился. Следом за ним остановилась Ксения, включила аварийку и вышла из машины. Словно в замедленной съёмке они двигались навстречу друг другу бесконечно долго. Ксения, в глазах которой стояли слёзы, смотрела на Митю. «Не уезжай, останься», – просила она. Он прижал её к себе и прошептал: – «Я люблю тебя. Я останусь. Не плач». Они стояли, тесно прижавшись друг другу, и молчали.

– Почему ты мне не сказал этих слов раньше? – не вытирая слёз, спросила Ксения. – Почему ты все эти годы молчал?

– А чтобы я сказал и когда? Ты выбрала Романа, и я отошёл в сторону. Ты вышла замуж, зная, что я не одобрял твоего решения. Развелась и выбор опять был не в мою пользу. Я женился и думал, забуду, не получилось. Ты всегда видела во мне только друга. Мне стоило больших усилий принять решение об отъезде. Виктор Николаевич предложил мне должность, но мне была нужна не она, а ты. Ты, моя маленькая сводная сестра.

– Прости меня глупую. Поехали домой.

– Ты в порядке? Сможешь управлять машиной?

– А то! Я песни петь буду по дороге, как только позвоню Максиму. Они волнуются. Езжай за мной следом.

Через час двадцать они были в квартире Ксении.

– Теперь это твой дом, – говорила она, держа Митю за руку. – Вещи разберём позже. Митя, что с тобой? – спросила она, видя, как побледнел Дмитрий.

– Ничего, – присаживаясь на диван, ответил он. – Я так ждал этого момента, а сейчас растерялся. Сегодня целый день как на минном поле, да и ночь выдалась без сна. Думал, сказать как есть и остаться или промолчать и уехать. Дай пять минут на передышку, – попросил он. Они сидели минут пять-семь и молчали. – Всё! Сердце бьётся как часы, голова ясная, а вот мысли в ней все греховные… – Ты выйдешь за меня замуж?

– Это так важно?

– Мне важно, чтобы ты была рядом. Каменские не будут против моей кандидатуры в мужья?

– Ты удивишься, но именно они отправили меня догонять тебя. Что тебе предложил Виктор Николаевич?

– Должность референта до Нового года, а потом юридический отдел.

– Ты согласен? Тебя не пугает контроль с моей стороны?

– Меня может напугать только унижение и равнодушие, а вот рабочих моментов нам не избежать. Я буду хорошим сотрудником, и тебе не придётся краснеть за меня.

– Мить, так сложилось, что в компании, в большинстве своём, мужчины, но есть и молодые женщины. Обещай не ревновать меня, но и не давать повода для моей ревности. Я порядочная женщина, но и жуткая собственница, – улыбаясь, говорила Ксения.

– Ты мне не веришь? – спросил он и улыбнулся, обнимая её.

– Я верю в судьбу, от которой не уйти и она рано или поздно всё равно тебя настигнет. Я верю в то, что чувства сильнее разума и им не прикажешь. Я верю в то, что мурашки появляются далеко не ко всем, а только тогда, когда человек затрагивает в тебе что-то глубоко в душе. Я верю, если человек твой, то ты чувствуешь его дыхание, один пульс на двоих, одни мысли. Я верю в то, что если мне плохо, он почувствует боль в сердце. Я верю в рассветы с чашкой горячего кофе и закаты, которые отражаются в глазах. Я верю в шепот нежный и ласковый. Я верю в молчание, которое говорит больше слов. Я верю в то, что нужно дорожить тем, что у меня есть, ценить моменты, каждую секунду, каждое мгновение, – говорила она, прижавшись к Дмитрию.

Они подали заявление в загс двадцать пятого ноября. Семья Каменских приняла Дмитрия Егорова единогласно. Новый, две тысячи семнадцатый год, встретили все вместе, а второго января втроём улетели на каникулы в Сочи. Двадцатого января Ксения и Митя расписались. Теперь на работу и с работы они ехали вместе на одной машине. Максим закончил хоккейный сезон в марте, а в мае перешёл в одиннадцатый класс. Отношения с Дмитрием были настолько дружескими, что Ксения иногда ловила себя на мысли, что ревнует Макса к Мите. Ей исполнилось тридцать лет и две недели отпуска они провели втроём на берегу Средиземного моря. Лето пролетело быстро. Каменские переехали в новый дом за городом, продав свою квартиру. Дом был небольшой, но очень уютный, с гаражом и небольшим участком.

– Вам не кажется, Виктор Николаевич, что он немного не соответствует вашему статусу, – улыбаясь, спросила Ксения, приехав на «смотрины». – Мне очень нравится, но он как-то не тянет на дворец, маловат.

– Ксения Сергеевна, для хоромов нужна прислуга и, минимум, семья чуть больше чем наша. Нам с Аллой Ивановной с головой хватает первого этажа. Она, ты знаешь, против посторонних в доме. Для вас есть комнаты на втором этаже, если соизволите приехать.