— Ну давай сынок за тебя, ничего, что я так тебя называю? И выпить с тобой можно, не валишься под стол после нескольких стопок как некоторые.

Через полчаса Игорь в офицерском кителе и фуражке пытался передвигаться строевым шагом, будущий тесть командовал, с трудом удерживая равновесие. Растроганный, он снял юбилейную медаль с кителя и нацепил ее на футболку Игорю как бы награждая его за спасение на водах. Офицерская жена, знающая его норму, скомандовал отбой, после чего утащила его на кровать. Игорька отправила в баньку выпариться.

— Сходи в баню, недавно истоплена, попарься, потом чайку попьем и пообщаемся. На этого дурака не смотри, пусть спит алкоголик, а тебе можно и попариться, сердце молодое, парилку выдержит. Зато завтра как огурчик будешь. А мы пока с дочкой ужин приготовим.

Баня и правда творила чудеса, выгоняя из организма всю алкогольную отраву и отбивая всякое желание вливать мерзкое пойло после нее. Она очищает и душу, и тело, возвращает разум и чистые помыслы.

— С лёгким паром — услышал Игорь, подойдя к столу. Невеста к тому времени тоже отошла ко сну, сморило рано. Игорёк с помолодевшим взглядом и приятной истомой в теле, присел за стол.

— Давай супчику горячего, все наготовили, и мясо, и салаты. Понравился ты мне сегодня, по всему видать разумный парень. С моим алкашом все труднее, пьет все больше. Он чуть что, сразу к выпивке. Нам бабам нельзя, хоть и работа нервная. Дети пошли какие‑то неуправляемые. Выпивать и материться в порядке вещей стало. У всех голове сплошной материализм, духовной составляющей все меньше. У вас, наверное, тоже бизнес на первом месте — она вопросительно посмотрела на Игоря.

— Почему? Бизнес бизнесом, на нем замыкаться нельзя. Много увлечений в жизни. У меня даже появилась привычка записывать некоторые интересные наблюдения, чьи‑то слова, поступки.

— Очень интересно, а взглянуть на них как‑ ни будь можно?

— Конечно, можно прямо сейчас. Кое‑какие записи у меня в машине лежат, сейчас принесу.

Зав по учебной работе некоторые время с интересом читала, после чего с любопытством взглянула на писателя.

— Я ожидала здесь найти сухое изложение фактов. Но тебе все удается облечь все в художественную форму. Немного под редактировать и можно отправлять на суд читателя.

— Некоторые мои наблюдения уже опубликованы на электронных площадках. Правда, все довольно скромно и сыро, но я постепенно начал знакомиться с пишущей братией, принимаю участие в некоторых вебинарах, целью которых ставится завлечь молодых авторов на платные курсы, позволяющие писать довольно профессионально. Но организаторов порой обуревают шкурнические интересы и человек, который не реагирует на их призывы, может вызвать у них негативную реакцию. Я бы с удовольствием покупал у них курсы, но я не верю, что они могут чему‑то научить. Слишком примитивно они изъясняются, используя многие грязные слова‑паразиты, которые скорее отталкивают от тех мастеров, которые смеют их произносить в приличном обществе. Недавно, один из тех, кто агитирует на свой курс, высказал свое мнение по поводу произведений наших великих классиков, назвав их труды, имеющими историческое значение, и десятилетия входивших в школьную программу, ни чем иным, как фекалиями. Конечно, с писательским работами каждого из тех, кто проводит вебинары, обязательно знакомишься и очень редко они производят благоприятное впечатление. У многих из них есть умение писать, вникать в тонкую суть повествования, описывать малейшие детали внешности, характеров, образов. Но зачастую эти произведения не несут глубинной сути, все как‑то мелочно, суетно. У каждого свой стиль, отличный от моего и вызывающий некоторое отторжение. Кто‑то из них утверждает, что писательская братия не любит друг друга, с чем я в корне не согласен. Для меня изящный стиль письма, коим я не могу похвастаться, всегда интересен и увлеченно прочитывая его произведения, тебе хочется высказать свое восхищение. Постепенно, каждый автор выбирает свое направление, свой жанр, свою прозу. Кому‑то ближе романы, кто‑то пишет повести, а кто‑то рассказы. Мне нравятся разноплановые писатели. У них мастерски выходят из‑под пера и классическая проза и фэнтези, фантастика и триллер. Но это скорее исключение. Со временем каждый начинает тяготеть к одному или двумя жанрам. У кого‑то выходят исключительно детективы, фантастика и фэнтези становятся коньком другого, третий пишет юмористическую прозу, четвертый любит любовные истории, ну а пятый ужасы. Издательские платформы зачастую организует писательские конкурсы различной тематики с различными мотивирующими призами от спонсоров. Чтобы представить свою писательскую работу на суд жюри, надо выполнить целый ряд условий, касающихся объема произведения и публикации. В объявленную дату завершают прием работ. Далее объявляется лонг‑лист победителей, затем шорт‑лист после чего — конечный список победителей, кто получает призы, признание, бесплатную печать тиража, не говоря уже о рекламе на электронных площадках с рекомендуемым списком новинок и лучших изданий. Состав жюри в большинстве своем состоит не из писательской братии. Принимают участие и артисты, и известные блогеры и всевозможные критики, что само по себе несколько размывает должные ориентиры писательского мастерства.

— Игорь, а на работе никак не отражается ваше увлечение писательством? — внимательная слушательница задала неожиданный вопрос.

— Скорее, работа напрямую отражается в писательстве — он повернул вопрос в неожиданном ракурсе. Времена обнуления преподнесли немало дополнительных ограничивающих факторов, влияющих на правильное восприятие власти, которая не желает демократических свобод обсуждения их деятельности в книжном издательстве. Вообще это касается всей прессы в целом. Нашими законотворцами принято немало законодательных актов и поправок в уголовном, трудовом и общегражданском кодексах, вменяющим определенную ответственность по многим статьям. Есть немало тем, которых вообще запрещено касаться. Модераторы обязаны строго отслеживать эти нюансы и возвращать тексты на доработку, апеллируя действующими статьями. С любым бизнесменом в этой стране могут незамедлительно расправиться. На это направлен многочисленный репрессивный аппарат, который расцветает в полной мере в период авторитаризма. Легализованная преступность, захватившая многие сферы, не меняет своих методов. В любой момент, директору придет прямое указание реализовать через автосалон технику с криминальным прошлым, которая прошла предварительную подготовку. Попытка отказаться от подобного товара грозит серьезными репрессиями, вплоть до сожжения всей техники, находящейся на территории автосалона. После подобной акции можно сразу лезть в петлю. Но и это не выход, всех родных и их имущество ждёт печальная участь. Если власть решилась на изменение миропорядка, что им стоит разобраться с неугодными на своей территории. Вы, наверное, наслышаны о регулярно возникающих пожарах