— Постой, постой, — снова засуетился Эдик. — Мы же видим, что ты — совсем другое дело. Давай поторгуемся. Ты сказал — мы сказали. Мы сказали — ты сказал. Вот и придем к этому… как его…

— Консенсусу, — подсказал Коля.

— Понимаете, друзья, — сказал Игорь, — вполне понятно, что за пару часов я даже из вас выбью нормальные цены. Но дело в том, что мне еще кое-какую ювелирку покупать, а там париться придется намного дольше, чем здесь, поэтому у меня просто нет времени с вами тут рассусоливать. Или вы сразу даете нормальные цены, или до свидания. Этих ваших турецких дубленок по всей Москве полно. Причем продаются они по вполне нормальным прайсам.

В этот момент к их столику подошел какой-то пожилой мужчина в новенькой дубленке, который возмущенно обратился к Николаю:

— Товарищ продавец! Я вас там уже сорок минут жду. Вы сказали, что поинтересуетесь, можно ли дать мне скидку в десять процентов, а сами пропали. Ну что, вы узнали?

По лицу Николая было видно, что он напрочь забыл об этом мужике и о том, какую цену он ему называл. Но Коля, разумеется, не растерялся:

— Вы меня извините, пожалуйста, — быстро сказал он. — Просто начальник был занят, — Коля глазами показал на Эдика, который тут же сурово сдвинул брови, — но я обо всем договорился. Мы вам сделаем скидку даже не в 10, а в 15 процентов. И это получится, — Коля вскинул глаза к потолку и сделал вид, что напряженно считает, — всего девятьсот пятьдесят долларов.

Мужик помолчал, тоже чего-то подсчитывая, а потом возмущенно сказал:

— Но послушайте, вы же мне в самом начале называли цену в девятьсот двадцать долларов. Что же получается — цена со скидкой увеличивается, а не уменьшается?

— Ну да, — опять-таки ни на секунду не замявшись, ответил Коля. — Это называется «прогрессивная скидка».

Игорь поперхнулся своим кофе.

— По-моему, — очень нерешительно сказал мужик, — вы мне полоскаете мозги.

— Нет, ну ничего себе люди пошли! — возмутился Коля. — Сначала просят скидку, а потом еще и недовольны!

— Скидка не может увеличивать цену на товар, — твердо сказал мужик.

— Кто вам это сказал? — вежливо поинтересовался Эдик.

Мужик осекся. Игорь второй раз поперхнулся кофе.

— Хорошо, — сказал мужик. — Убирайте мне все скидки, и я беру за девятьсот двадцать.

— Ну вот, — возмутился Коля. — Я тут полчаса уговариваю босса сделать скидку, а вы теперь говорите — убирайте. Это прогрессивная скидка. Вы что — против прогресса?

— По-моему, — сказал мужик, — у вас тут не магазин, а дурдом. Больше я сюда ни разу не приду. Но дубленку куплю, потому что она мне понравилась. Но без всяких скидок.

— Ну ладно, — величественно сказал Эдик. — Николай, раз господин просит, оформите ему покупку. Но имейте в виду, что на товар, проданный без прогрессивной скидки, гарантия не распространяется.

— Что может произойти с дубленкой за сто километров прохода? — поинтересовался мужик. — Воротник отвалится или пуговицы отлетят?

— Все бывает, — неопределенно сказал Эдик. — Товар качественный, но никто же не застрахован.

— А что мне даст гарантия? — продолжал выяснять мужик. — Я же в России живу. Не в Турцию же обратно ехать, если вдруг карман отвалится.

— У нас во многих городах России есть свои представительства, — твердо ответил Эдик.

— И в Саратове?

— В Саратове нет, — признался Эдик. — Но вам что, лениво доехать до Москвы?

— Понял, — ответил мужик. — Не надо мне гарантии. Получите свои девятьсот двадцать долларов, и я пошел.

— Николай, — величественно сказал Эдик. — Возьмите у господина деньги, выдайте ему дубленку и не забудьте поблагодарить за покупку.

— Благодарностей не надо, — сказал мужик. — Я ухожу обозленный.

— Не держите в сердце зла на нас, — просительно сказал Эдик. — Мы хотели как лучше.

Мужик ничего не ответил и удалился вместе с Николаем.

— Мои комплименты, — сказал Игорь. — Прогрессивная скидка — это просто шедевр.

— Стараемся, — потупился Эдик.

В этот момент вернулся Коля и доложил:

— Покупатель ушел довольный. Я ему выдал бесплатный бонус — комплект запасных пуговиц.

— Здрас-сте, — возмутился Эдик. — Они же денег стоят!

— Это от другой дубленки, — успокоил его Коля. — От той, которую кислотой от аккумулятора на складе облили.

— Ну, тогда ладно, — сразу успокоился Эдик. — Хвалю. Главное — забота о покупателе.

— Смотрю я на вас, — первый раз подала голос Ира, — и прямо любуюсь. Такой полный беспредел я даже в первые годы кооперативного движения в Москве не видела.

У Эдика с Колей заблестели глаза от удовольствия, и они оба опять скромно потупились.

— Смотрите, — сказал Эдик, — захвалите нас совсем, и мы загордимся.

— Ладно, друзья, — сказал Игорь, вставая. — С вами хорошо, но мне еще ювелирку покупать.

— Стоп, — спохватился Эдик. — А ваши дубленки? Ты не думай, мы тебе нормальные цены дадим. Нам с тобой вообще приятно работать. Ты же не лох какой-нибудь. Что тебя разводить? Мы даже с убытком себе продадим.

— По весне в лесах лягушки-квакушки поют задорные песни, — неопределенно сказал Игорь.

— Честное слово, — подтвердил Коля.

— Хорошо, — решительно сказал Игорь и снова сел на диван. — Ир, что вы там выбрали?

Ира показала дубленку, которая больше всего понравилась ей, и модель, которую Сергей выбрал для Игоря.

— Сколько? — спросил Игорь, и в голосе его зазвенел металл.

С лиц Эдика и Коли мгновенно слетели улыбки, и оба они неимоверно напряглись.

— Вы покупатель, — с кошачьими интонациями в голосе сказал Эдик, — вы и называйте хорошую цену.

— Что за дела? — удивился Игорь. — Вы продавцы, вам первую цену и называть.

Коля с Эдиком переглянулись, и Эдик чуть заметно кивнул головой.

— Ладно, — сказал Коля. — Мы обещали, что с вами будет совсем другой разговор — значит, будет совсем другой разговор. Ваши друзья выбрали самые престижные и дорогие модели — оно и понятно, состоятельные люди обладают хорошим вкусом, — которые мы обычно продаем где-то по девятьсот долларов каждая.

На лице Игоря не дрогнул ни один мускул.

— Но мы понимаем, — продолжил Коля, — что с вами долго торговаться смысла нет, поэтому даем самую крайнюю цену со всеми возможными…

— Не прогрессивными, — вставил Эдик.

— …Скидками, так что окончательная цена, которую мы даем исключительно из добрых и дружеских чувств к вам, составляет… тысячу двести долларов за обе дубленки, — и Николай замер, всем своим видом показывая, что ожидает бурных аплодисментов.