Родиона сейчас не было: он вышел из кабинета нотариуса, чтобы не напрягать Кошерова.

– Я ничего не боюсь! – глядя на нотариуса, заявил Кошеров.

Но тот отвел глаза в сторону. Дескать, на голословные выпады он не реагирует. Ведь никто не приставлял к голове Кошерова пистолет, и расписывался он в здравом уме, хотя и в упадке духа.

– А почему же тогда договор подписали? Я, например, вас не заставляла. Это Трохину надо. Он купил у меня казино за те деньги, которые выплатил вам. Для меня было бы лучше оставить казино, так что не надо меня проклинать.

– Но я не хотел подписывать договор!

– Это не ко мне!

Майя с облегчением вздохнула, когда в кабинет нотариуса вошел Родион, и с насмешкой заметила, как съежился под его взглядом Кошеров.

– Ну что, все в порядке? – спросил Родион, обращаясь к хозяину кабинета.

– Не совсем, – покачал головой нотариус.

– Что такое? – выразительно глянул на Кошерова Родион.

– Ничего, – подавленно буркнул тот.

– Договор подписан?

– Подписан, – кивнул нотариус.

– Назад его не требуют?

– Не требуют.

– Так в чем же дело?

Нотариус по всей форме заверил договор, зарегистрировал его. Но это было еще не все. Кошеров ушел, а Майя переписала на Трохина «Поле Чудес». Провести договор через регистрационную палату не проблема, и можно было не сомневаться, что Родион сделает это в самом ближайшем будущем. Пробивной он человек. И сильный. Именно такие мужчины ей нравились.

Сделка состоялась, и Родион проводил Майю к своей машине. У него черный «БМВ» седьмой серии, а у нее своей машины до сих пор не было. Фенимор выделил ей «Мерседес» из своего гаража, на нем она и ездила в банк и обратно. А потом ее выгнали из его дома, и «Мерседес» остался в гараже.

Но ничего, теперь у нее есть право на свою часть акций, и еще сделка с Кошеровым состоялась. Так что «Коста-банк» теперь в ее полном распоряжении. Давид Аркадьевич может отдыхать, а его брат будет уволен в самое ближайшее время.

Родион помог ей сесть, сам устроился рядом. Просторно в салоне, заднее сиденье широкое, и его попытка прижаться к ней показалась неуклюжей, хотя и несмешной. Майя отодвинулась, чтобы не давать ему повода.

– Я так понял, Кошеров «петуха дал»? – насмешливо спросил он.

– Что-то в этом роде, – кивнула она.

– Жадный, скотина. Он же реальную цену получил.

– Но хотел больше.

– А его хотелки никого не интересуют.

– И мои тоже.

– А что не так? – вскинулся Родион. – Он три с половиной «лимона» за свой куш просил. И казино столько же стоит. Ты бы с ним за «лимон» двести не сговорилась. А тебе контрольный пакет нужен. Или смогла бы договориться? – с дерзкой иронией спросил он.

– Как?

– Ну, через постель…

– Умней ничего не придумал? – возмутилась Майя.

– Ну, я не знаю, умно это или нет, но я сделал тебе комплимент!

– Даже так? – с сарказмом повела она бровью.

– Если бы ты договорилась с Кошеровым через постель, то цена за ночь с тобою – два миллиона триста тысяч. Долларов!

– Это не комплимент. Это пошлость.

– Пошлый комплимент.

– К тому же я не спала с Кошеровым. И он мне постель не предлагал. В отличие от брата…

– Может, я предложу, а?

– У тебя есть два миллиона триста тысяч?

– Но ведь Кошеров с тобой не спал.

– И ты не будешь спать.

– А за два миллиона триста?

– Куда-то мы не туда заехали…

– Почему не туда? В ресторан едем. Сделку обмывать.

– В смысле, разговор не туда заехал. Да и не надо в ресторан.

– Почему не надо? Если ты думаешь, что я хочу с тобой переспать, так у меня нету двух «лимонов».

– Может, сменишь направление? – осуждающе покачала она головой. И тут же сама плеснула масла в огонь: – И цену снижать не надо.

– Я не снижал, я округлил, – засмеялся он.

– Мне в банк надо.

– Но мы должны обмыть сделку, иначе все наперекосяк пойдет.

– Наперекосяк пойдет, если я Вале Кошерову волю дам. Он там такого сгоряча может натворить… – кивнула она в сторону, где, по ее мнению, находился банк.

Банковская работа – дело тонкое и трудоемкое. Создать работающую систему настолько же сложно, насколько легко ее разрушить. Достаточно путаницу в отчетности создать, чтобы уйти в минус.

– А ты что, его еще под зад не пнула?

– На каком основании? Его брат все еще председатель совета директоров. Пока изменения в реестре проведешь, пока правление соберешь…

– Плевать на формальности!

Родион велел водителю ехать в банк, там он зашел в кабинет к Валентину, наорал на него и за шкирку вытолкал на улицу. А потом еще и его вещи выбросил из окна и предупредил, что голову ему оторвет, если он приблизится к банку на пушечный выстрел. Из пушки, сказал, и оторвет.

– Можешь переезжать сюда, – отряхивая руки, весело улыбнулся он Майе. – Здесь получше будет…

Действительно, кабинет Кошерова впечатлял – и размерами, и ремонтом, и обстановкой. Но, главное, возможностями. Все-таки быть управляющим престижней, чем просто заместителем. А если еще быть при этом и председателем совета директоров…

– Круто ты с ним.

– О чем ты? Он тебя разлохматить пытался, пусть радуется, что остался жив.

– Ты мог бы его из-за меня убить? – внимательно посмотрела на него Майя.

– Хочешь убедиться? – вскинулся он.

– Не надо. Я верю.

– Я знаю, женщина ты роковая. – Родион посмотрел на нее так, как будто о чем-то вспомнил.

– Это ты о чем?

– Да так…

Он подошел к бару, встроенному в гарнитурную стенку, открыл створки и восхищенно воскликнул:

– Ничего себе!

Кошеров пил в меру, но исключительно дорогие напитки. Коньяки у него самых престижных марок, виски, ром, все такое прочее. Родион достал бутылку «Людовика», откупорил ее, взял бокал, плеснул туда на два пальца. Сначала понюхал с наслаждением, затем выпил и еще какое-то время с закрытыми глазами смаковал коньячный дух, который просился наружу.

– Есть у мужика вкус. И женщин хочет самых лучших, и коньяки у него крутые. Будешь?

– Буду, – не стала отказываться Майя.

Устала она очень за последнее время. Хоть и приятная это вещь, наследство, но с ним столько мороки. Пока в права вступишь, ничего уже не захочется. Да еще и поторопиться надо было, чтобы Кошерова поскорей за дверь выставить, глаз да глаз за ним держать, чтобы он чего не нахимичил… Наследство она получила, распорядилась им – не важно, что не совсем по своему усмотрению. Напряжение после сделки еще оставалось, да и Родион, честно говоря, не самый лучший кандидат в собутыльники. Нет спокойствия рядом с ним, такой и учудить что-нибудь может. Но в то же время он сильный мужик, успешный, основательный. И еще молодой, чуть больше тридцати…