Здесь важно сказать и о том, что, говоря о будущем социализме как единственной естественной перспективе для России, я вовсе не считаю его идеальным или образцовым общественным строем. У него, как и у капитализма, есть свои плюсы и свои минусы. К тому же реальный социализм, который существовал в советское время, был чрезвычайно далек от представлений Маркса и Энгельса. Например, хотя бы потому, что они считали одним из непременных условий социализма постепенное отмирание государства. У нас же, напротив, наблюдалось почти полное огосударствление всех экономических функций общества, и даже так называемая «теневая» экономика находилась под контролем правоохранительных органов. С тем же успехом этот социализм можно назвать государственным капитализмом. Да, по словам Ленина, командные высоты должны быть в руках государства. Другое дело, что сфера, например, бытовых услуг или розничной торговли по определению не может находиться в руках государства, но только под строжайшим контролем уровня цен и качества оказываемых услуг.

Корр.: Но ведь государство не абстрактно. Говоря словами того же Владимира Ильича, оно представляет собой машину господства одних классов или групп населения над другими. Возникает вопрос, какие группы представляет, в чьих интересах действует нынешний президент России Владимир Владимирович Путин.

В. К.: Я, наверное, недостаточно информирован и не вхожу ни в какие властные круги, чтобы решать подобные вопросы. Я, конечно, многое слышал об этом, но делиться подобными слухами считаю совершенно необязательным. Дело ведь в том, куда идет Россия, а не в том, куда ведет ее Путин. Я сознательно ограничиваюсь двумя утверждениями. Во-первых, в отличие от Ельцина, Путин способен понять, что происходит со страной и что нужно сделать, чтобы спасти ее от гибели. А во-вторых, он ведет себя осторожно, и без этого, кстати, нельзя. Быстро здесь ничего не сделаешь: слишком огромная и неповоротливая страна, и какие-то очень резкие сдвиги в любую сторону способны окончательно ее добить. Но уже в наступающем году, например, вполне возможен возврат к планированию экономики – эта тема всерьез начала обсуждаться и в средствах массовой информации, и в институтах власти. Современная экономика вообще невозможна без планирования на всех уровнях производства, распределения и потребления – это доказывает опыт всех экономически передовых стран мира, от Японии до США.

Корр.: Вадим Валерианович, вы отметили определенную тенденцию к объединению и преодолению общественного раскола, который доминировал в период 1992–1999 годов. Разумеется, этот раскол не мог существовать без определенного конфликта ценностей, причем конфликта сложного, в котором взаимодействовали три главных вектора. В свое время они были условно обозначены как системность, целостность и интеграция. Имелись в виду, соответственно, внутренняя, системная форма государства, система Советской власти; целостность нашего государства и общества, а также его включение, интеграция в мировую экономику. Теперь, по прошествии десяти лет, стала очевидной недостаточность любого из названных векторов, да и всех их, вместе взятых. Те иллюзии, которые привели к советской и русской катастрофе, кажется, изжиты. Ни нового западного рая, ни обещанного рая коммунистического наша страна не обрела, зато люди в массе своей перестали надеяться на чудо, стали ценить свою работу как единственный способ что-то изменить и чего-то добиться в жизни, стали иначе относиться к собственному государству, действия которого являются единственным способом защитить их от конкуренции на мировом рынке, обеспечить выживание и развитие России. Не кажется ли вам, что Путин выражает в первую очередь настроения и надежды этого очень широкого, очень разнородного, но и взаимодополняющего слоя наших сограждан?

В. К.: Возможно, отчасти это и так. Но я не думаю, что русские люди в массе своей сильно изменились за последние годы, стали думать и действовать как-то иначе. Я повторю, что существует тысячелетняя Россия, без которой не было бы и Советского Союза, что Гитлера победил тот же народ, который победил Наполеона. Другое дело, что якобы в интересах интернационализма долгое время подавлялась историческая память русского народа, и дело доходило до абсурда, до позора, когда 600-летие Куликовской битвы, например, праздновалось только на местном уровне, в Тульской области, чтобы, дескать, не обижать татар. Не знаю, делалось это с умыслом или от незнания реальной истории. Ведь под началом Дмитрия Донского сражались и русские, и татары, и литовцы. То же самое наблюдалось и в войске Мамая, с присоединением даже европейских отрядов.

Но Россия – такая страна, которая всегда надеялась на кого-то: на батюшку-царя, на «отца народов», на кого угодно. Именно поэтому у нас чрезвычайно редок тип человека, который может быть настоящим предпринимателем. Либо это человек, который ждет, что его накормят, оденут, дадут жилье и работу, либо это тип, стремящийся вот здесь и сейчас что-то урвать для себя, чтобы не работать. Я знаю множество людей, которые в советское время вербовались куда-то на север, на путину, на прииски или еще куда-нибудь, возвращались, привозили порой десятки тысяч рублей, но все пропивалось и прогуливалось за два-три месяца. С приходом рынка масштабы подобного поведения приобрели просто гротескные черты. Кто-то сказал, что у нас период первоначального накопления капитала является и окончательным. В одной Москве, например, сегодня казино больше, чем в любой другой столице мира, а «мерседесов» – больше, чем во всей Германии. Людей, которые занялись какой-то серьезной предпринимательской деятельностью, у нас крайне мало. Я лично знаю только одного такого человека – это Александр Степанович Паникин. Ему интересна не прибыль, а сам процесс производства, развития собственного дела. Он говорит: «Если бы Россию отдали таким, как я, все было бы хорошо». А я ему отвечаю: «Где искать таких, как вы?». Россия в принципе не может измениться, стать иной, в противном случае здесь будет существовать какая-то совершенно другая страна. Помните эту замечательную сцену в «Горячем сердце» Островского, где Градобоев, показывая на запыленные тома законов, спрашивает у крестьян: «Как вас, братцы, судить: по закону или как Бог на сердце положит?». И крестьяне, кланяясь, отвечают: «По-божески, батюшка, по-божески!». Разве это отношение к законам в России как-то изменилось? Можно еще раз сказать: единственное, на что я надеюсь по отношению к Путину, – на то, что он в состоянии понять собственную страну и достаточно осторожен, чтобы не ломать ее через колено, как пыталась делать «демократическая» власть при Ельцине.

Корр.: Спасибо, Вадим Валерианович, за эту беседу. Посмотрим, оправдаются ли ваши и наши надежды в новом тысячелетии.

То, что я собираюсь высказать, вовсе не является моим личным «открытием». Главное было сформулировано еще в 1991 году в докладе «Социальная и социально-политическая ситуация в СССР. Состояние и прогноз», подготовленном под руководством директора Института социально-политических исследований РАН академика Г. Е. Осипова.

Один из основных выводов этого доклада заключался в утверждении необходимости осуществить «энергичное и последовательное возрождение естественных хозяйственных традиций, отражающих глубинные национальные особенности страны… Насильственное внедрение в нашу хозяйственную среду специфических западных принципов жизни не даст ожидаемого результата. Человеческий архетип, сформированный на протяжении тысячелетней истории, за несколько лет (добавлю от себя: и за несколько десятилетий. – В. К.) переделать невозможно. Насильственное внедрение западных образцов экономики будет способствовать еще большему углублению и обострению всех социальных, политических и экономических проблем… неизбежно приведет страну к полномасштабной социальной катастрофе». И еще два очень важных положения документа: «…особое значение в современных условиях приобретает… разъяснение роли России как евроазийского государства», и «необходимо незамедлительное осуществление жесткого государственного контроля над производством товаров первой необходимости и потребительским рынком».