Лоран и Кихот бодро рысили по зеленому лесу. Рыцарь – на Росинанте, оруженосец – на механическом ослике Санчо Пансы. Стоял восхитительный летний день, над головами щебетали птахи, дул теплый ветерок, и Лоран даже мысли не мог допустить, что это мнимая благодать и где-то впереди путников подстерегает опасность.

В густеющих сумерках они ехали по едва различимой тропинке. С ветвей на них поглядывали белки с кисточками на больших ушах и прочая мелкая живность. Не сразу Лоран понял, что это машинки в беличьей шкуре. Кое-где меж ветвей проглядывало небо, оно помаленьку наливалось дымчатой синевой. Его пересекали тонкие белые полосы – точно линии чертежа на синьке.

Из болотистого леса путники выехали в край тонких, как кнуты, растений; проворные эти щупальца так и тянулись к чужакам, будто норовили обвить.

А потом Дон Кихот с Лораном преодолевали гряду ползучего песка, и на каждые три шага вперед приходился один шаг назад; этот участок пути упорно не желал сдаваться.

Но все же в конце концов они добрались до рощи, где деревья совершенно не походили на оставшиеся позади. Эти растения обладали признаками скорее животных, нежели растений. Их кора постоянно пребывала в движении, а футах в четырех от земли виднелись длинные щели в стволах; они корчились, открывались и закрывались, показывая зубы из нержавеющей стали. Нормальные деревья так себя не ведут.

– Что это? – спросил у Кихота Лоран.

– Механобиологические существа, – ответил рыцарь. – Исчадья Завода Роботов. Не приближайтесь, они опасны.

Лорана не пришлось уговаривать. Время от времени к нему тянулось встречное зверодерево, хищно щелкало зубами. Но, по счастью, шустрый механический ослик всегда успевал отпрянуть.

– И как это следует понимать? – спросил Лоран.

– Это следует понимать так, что мы приближаемся к чертогу Завода Роботов, к той границе, где естественное уступает сверхъестественному, а реальное превращается в ирреальное. В сем краю нас поджидает самый опасный враг.

– И кто бы это мог быть? – поинтересовался Лоран.

– В сердцевине этого мира хоронится дьявол в механическом обличье, известный под именем Робот-Директор. Он мозг Завода Роботов. Это его мы должны одолеть, чтобы избавить мир от чудовищного зла, именуемого индустриализацией.

Деревья-машины остались позади, всадники теперь ехали по недоброго вида пустошам. Затянувшееся тучами небо тоже не сулило добра. Началось болото, скорость продвижения резко снизилась; даже когда лошадь и осел раскрыли широкие мокроступы, неплохо державшие их вес на зыбкой почве, дело не сказать что существенно пошло на лад.

Но вот путешественники выбрались из болотистого леса на плотный песок. Вокруг расстилалась бескрайняя пустыня. Путь лежал к перечеркнувшей пески черной линии – останкам железной дороги. На глаза попался знак: «ПОЛОСА ОТЧУЖДЕНИЯ».

– За этой чертой лежит страна гибридов и небелковых организмов, – сообщил Дон Кихот. – Людей и человекоподобных роботов сюда пускают только по приглашениям.

Взор Лорана пробежался по сияющим рельсам. Издали донесся слабенький отголосок гудка.

– Что это там?

– Страж периметра, Бешеный Паровоз. Он непрестанно курсирует по этому пути, охраняет Завод. И сейчас монстр приближается к нам.

Лежавшие на насыпи рельсы тянулись в обе стороны, на сколько хватало глаз. Перед путниками возник новый знак, он гласил: «ЗАВОД РОБОТОВ ЖЕЛЕЗНАЯ ДОРОГА ПОЛОСА ОТЧУЖДЕНИЯ».

– Вот пересечем этот путь, – сказал Дон Кихот, – и окажемся во владениях Завода Роботов. Быть может, нам придется нелегко.

– Расскажите о нем, – попросил Лоран.

На жаре он вспотел, царапины, оставленные растениями-кнутами, зудели. А еще свербила мысль, что с него, пожалуй, хватит. Спрашивается, за каким лешим они вторгаются на территорию, где им явно не будут рады? Только сейчас Лоран заподозрил, что робот Кихот, при всей его интеллигентности, похоже, не в своем уме.

– А не вернуться ли нам за подмогой? Соберем побольше народу…

– Это наша миссия, а значит, и слава только наша. Другие пусть ищут свою, а ту, что достанется нам, мы поделим на двоих, мой верный оруженосец. Но моя доля будет побольше.

– А можно спросить, что именно мы собираемся сделать?

– Разве это не очевидно? Мы дадим бой первому силачу Завода Роботов, Бешеному Паровозу, и победим его!

– А потом?

– Потом? – переспросил Кихот. – Потом мы доберемся до самой Фабрики и спасем Психу, даму моего сердца и самую прославленную красавицу в мире.

– Не будем забегать вперед, – предложил Лоран. – Вы сказали, что сначала мы должны справиться с Бешеным Паровозом.

– Слух вас не подвел, я сказал именно так.

– Но я не вижу никаких паровозов.

– Прислушайтесь. Он приближается.

Лоран прислушался и различил жалобный свисток поезда.

– Судя по звуку, он еще далеко.

– Ошибаетесь, Бешеный Паровоз скоро будет здесь. Эта бестия никому не позволит пересечь свою Полосу Отчуждения. Но мы ей покажем, где раки зимуют.

Снова раздался свисток, и на сей раз он был громче. Поглядев влево, Лоран различил над железной дорогой тонкий мазок дыма.

– Это он?

– Он самый. Где бы ни находился сей недремлющий страж, угрозу вторжения в царство Завода он непременно почует и сразу примчится на всех парах.

Световая точка стремительно увеличивалась, и вскоре Лоран разглядел яркий прожектор на торце мощного черного локомотива. К прежним звукам добавились новые – тяжелое пыхтенье двигателя, громовой стук гигантских поршней, клацанье колес на стыках рельсов – все это сливалось в накатывающий рев.

И все это совершенно не нравилось Лорану. Повеяло угольным чадом из дымовой трубы, а мгновением позже Паровоз остановился перед путниками, поджидавшими на насыпи.

– Что за жалкие глупцы посмели вступить на мою Полосу Отчуждения! – раздался оглушительный бас, и ему вторило пыхтенье двигателя, а поршни вздымались и падали, как карающий меч рока.

Из трубы вырвалась туча зловонного дыма.

– Это я, Кихот! – возвестил о себе безумный робот. – Пришел оспорить твое исключительное право на эту дорогу заодно с твоим правом на существование. Бешеный Паровоз, ты лучше беги и прячься в своем Депо, не то, клянусь красотой дамы Психи, я тебя расчленю, продырявлю котел, вырву больной мозг – проще говоря, начисто сотру каналью с лица земли.

На него злобно таращился единственный огненный глаз Паровоза.

– Кихот, я узнал тебя, – громыхнуло чудовище. – Что же до твоей дамы, то недавно я ее отвез к своему повелителю, Заводу Роботов, и не сказать, что сейчас она такая уж красотка: глаза у нее красны от слез, а щеки бледны от страха.

– Лжешь, трус! – вскричал Дон Кихот. – Моя дама – прелестнейшее создание на свете. Бледные щеки, красные глаза? Ха! Когда я ее спасу, к ней тотчас же вернется прежний несравненный облик.