дыхание, то стал выкрикивать ее имя. Однако издавал лишь тонкие бесполезные звуки. Голос его был слабым, хриплым и тонул в шуме реки. Поток ревел, встречаясь на выходе из дренажной системы с водами реки. Но внезапно он увидел ее в сотне ярдов ниже по течению. Голова ее была совсем крошечной и подпрыгивала, как поплавок, над кипящей желтой поверхностью. Он понял, что тело ее слишком маленькое, слишком хрупкое и слишком усталое, чтобы долго бороться со свирепой рекой. Он неуклюже поплыл к ней, полумертвый от усталости. Бурлящий поток нес ее от него. Он уносил ее все дальше и быстрее, чем Джон Стар мог плыть. Дикие волны издевались над ним, а он, близкий к безумию, ревел проклятия, словно имел дело со злобным разумным существом. Она увидела его. Из последних сил она поплыла навстречу ему через желтую пену. Их несло в тени под стеной. Иногда он оглядывался, надеясь, что кто–нибудь из остальных выбрался живым, однако никого не видел. Аладори скрылась из глаз, когда он был менее чем в дюжине футов от нее, затянутая безжалостным течением. Она появилась снова, когда он уже был готов нырнуть за ней, беспомощно барахтаясь в капризной реке.

Он поймал ее руку и положил на свое плечо.

— Держись! — прохрипел он. И добавил с последней мрачной искоркой воодушевления: — Если только можешь доверять Ульмару.

Коротко, призрачно ухмыльнувшись, она вцепилась в него.

Желтая бурлящая пена несла их вдоль могучих стен к речному берегу. Там ждали шипастые джунгли.

ТВАРЬ

Позднее Джон Стар не мог восстановить в памяти свое пребывание в реке. Окончательно выдохшийся, далеко перейдя за пределы невыносимого, он больше напоминал машину, чем человека. Каким–то образом он удерживал себя и Аладори на плаву. Но это было все, что он помнил.

Ощущение грунта под ногами быстро привело его в себя. Он пополз из желтой воды к краю широкого гладкого пляжа из черного песка, волоча за собой бесчувственную девушку.

За черной песчаной полосой шириной в триста ярдов высились джунгли. Барьер из черных переплетенных мечей, он отталкивающе высился на фоне малинового неба. Он пестрил огромными яркими цветами, огненно–фиолетовыми красками, придававшими ему некую ужасную красоту. И там во многих обличиях таилась смерть. Открытый пляж, как знал Джон Стар, не был пригоден для жизни человека. Существовала угроза из воды, из леса и с воздуха. Однако он почти утратил чувство опасности. Благополучно вытащив измученную девушку с желтого мелководья под сомнительное укрытие, образованное большим количеством плавника, зацепившегося за корягу, полузасыпанную песком, он рухнул рядом с ней на песок. И здесь усталость взяла свое.

Проснувшись, он уже знал, что драгоценные часы упущены. Огромный диск красного солнца был уже наполовину скрыт за краем джунглей. Воздух был ледяным жутким напоминанием о наступавшей ночи.

Аладори лежала рядом с ним на черном песке и спала. Взглянув на ее стройное беззащитное тело, на медленно вздымающуюся грудь, он почувствовал ноющую боль внутри себя. Сколько раз, подумал он, пока они лежали здесь, проплывала в желтом потоке или выглядывала из стены шипов смерть, и грозила их жизням, и АККА, и надежде человечества.

Он попытался сесть и едва не задохнулся от боли. Каждый мускул тела яростно протестовал. Тем не менее, он заставил себя выпрямиться, размял нывшие члены, пока к ним не вернулась некоторая подвижность, и неуверенно поднялся на ноги.

Вначале он поднял спящую Аладори и отнес ее на возвышение на берегу, подальше от невидимых опасностей, что могли напасть на них с мелководья. Соорудив хрупкое укрытие из плавника, чтобы спрятаться, и найдя тяжелую дубину, он стал ждать, сидя подле девушки, когда она проснется.

Он устало озирал рыжевато–коричневую реку, бегущую вдаль, пока еще была видна в сумраке далекая темная стена джунглей. Он осматривал голое пространство темного песка, черный шипастый барьер за ним и валы черного метрополиса, вздымающегося на мили над рекой, едва видимые над джунглями. Но опасность пришла с темного неба, скользя на безмолвных крыльях. Тварь была уже низко, когда он ее увидел. Она нырнула к спящей девушке, лежащей под маленьким навесом из плавника. Чем–то она напоминала стрекозу, выросшую до чудовищных размеров. У нее были четыре тонких крыла до тридцати футов в размахе. Он увидел, что она похожа на существо, с которым Жиль Хабибула однажды сразился за свою бутылку вина. У него перехватило дыхание при виде этой чуждой и зловещей красоты.

Хрупкие крылья были голубыми и просвечивали. Они мерцали как темные пластинки сапфира. По ним проходила паутинка красных прожилков. Заостренное тело было черным, странно и удивительно усеянное яркими желтыми пятнами. Один–единственный огромный глаз был похож на полированную яшму. Единственная пара конечностей застыла под ним. Жестокие черные когти, выпущенные, чтобы схватить тело девушки. А тонкий желтый хвост наподобие скорпионьего, был вооружен огромным желтым шипом и вытянут для удара.

Джон Стар мгновенно вскочил, замахнувшись дубиной на яшмово–черный глаз. Однако блестящие крылья чуть встрепенулись, и тварь взмыла вверх. Вместо девушки она напала на него. Его удар прошел мимо единственного глаза. Тонкий безжалостный ланцет жала устремился прямо на него.

Он бросился вниз, взмахнув дубиной, чтобы отбить ядовитый шип. Он почувствовал удар, когда дубина встретилась с хлестнувшим хвостом. Ядовитое острие оказалось чуть отведенным в сторону, хотя все же коснулось плеча, вызвав вспышку слепящей боли.

Мгновенно вскочив на ноги, почти ослепнув от раздирающей боли, он едва различил, как тварь поднимается, разворачивается и опять скользит к нему на просвечивающих сине–алых крыльях. Она снова спикировала, выпустив когти. На этот раз, как он заметил, заостренный хвост бессильно висел. Дубина сломала его.

Шатаясь от боли, он вновь нацелил удар в яркий агатовый глаз, и на этот раз существо не упорхнуло. Оно бросилось прямо на него, растопырив желтые когти. В последнее мгновение, почти теряя сознание от боли, вызванной ядом, он понял, что когти должны вонзиться в него.

Он яростно боролся, чтобы удержать ускользающее сознание. Каждую унцию силы он вложил в тяжелый обломок дерева, чувствуя, как тот сокрушает огромный черный мерцающий диск. Затем чувства растворились в нахлынувшей боли.

Он смутно понимал, что тварь уже не летает над ним. Он осознавал, что она катается по песку, сжимая в когтях его тело. Последний его удар оказался фатальным.

Наконец, борьба утихла. Мертвая тварь рухнула на него. Желтые когти даже в смерти были глубоко всажены в его руку и плечо. Преодолевая слепящую боль, он один за другим распрямил пальцем когти и поднялся на ноги, слабея от мук и кровотечения.