но Мура вдруг негромко вскрикнул и направил луч фонарика вниз, в глубину узкого прохода.

Свет упал на кучу белых костей, на голый череп с пустыми черными глазницами. Нет, по крайней мере одно существо побывало в этом лабиринте и осталось здесь навсегда.

В луче фонарика темнело какое‑то тряпье, тускло поблескивала пряжка из никелированного металла.

— Узник… — проговорил Мура. — Да, в этом лабиринте человек может бродить до самой смерти и так и не найдет выхода…

— Вы думаете, он лежит здесь с того самого времени… — неуверенно произнес Дэйн, затрудняясь сказать когда именно произошла катастрофа на Лимбо и был разрушен город.

— Нет. Ведь это был человек, такой же, как и мы. Конечно, он лежит здесь давно, но он не из тех, кто строил этот лабиринт…

И они пошли дальше, переходя со стены на стену. Одни стены уводили их от направления на центр, а другие возвращали — изгибались, ломались, сближались, расходились. Оба они внимательно смотрели вниз. Дэйн уже понял, что пространство, занятое удивительным сотоподобным сооружением, гораздо больше, чем казалось из воздухопровода. Площадь лабиринта составляла, вероятно, несколько квадратных миль. Несколько квадратных миль причудливо изломанных стен, огораживающих пустоту.

— Должна же быть какая‑то цель… — бормотал Мура на ходу. — Какая‑то задача… Но какая? Все линии какие‑то неправильные… как у построек в городе… Это — сооружение Предтеч, но для чего оно?..

— Тюрьма? — предположил Дэйн. — Вы же сами сказали, человеку отсюда вовек не выбраться. Здесь и тюрьма, и способ казни.

— Нет, — сказал Мура. — Слишком все это велико. Люди не станут строить таких зданий только для того, чтобы управляться с преступниками. Для свершения правосудия существуют более простые и экономичные способы.

— А может, Предтечи были не люди, — возразил Дэйн.

— Может быть, не такие люди, как мы… но что мы понимаем под словом “люди”? Мы называем людьми разумные существа, которые в той или иной степени способны властвовать над окружающей природой и над своей судьбой. В этом смысле Предтечи были, несомненно, людьми, и никто не убедит меня, что они построили эту громадину только для того, чтобы держать здесь своих преступников и казнить их.

Ни Дэйн, ни Мура не боялись высоты, но тем не менее не решались идти слишком быстро. Дэйн обнаружил, что нельзя долго смотреть под ноги — начинала кружиться голова, подташнивало и приходилось останавливаться, задирать голову и некоторое время отдыхать, глядя в безликую серую Пустоту вверху. И все время они ощущали вибрацию, биение пульса могучей Машины, скрытой где‑то во чреве горного хребта, в гигантских подземельях этой фантастической крепости, частью которой, и немаловажной, видимо, был Этот лабиринт. А неправильные, как выразился Мура, линии лабиринта порождали в душах людей тревогу и страх.

Второй труп они обнаружили часа через два. На этот раз луч фонарика вырвал из темноты форменную куртку с эмблемой Службы изысканий.

— Не знаю, что строили Предтечи, — угрюмо сказал Дэйн, — но теперь‑то ясно: это определенно тюрьма.

— Смотрите, он здесь уже несколько месяцев, — сказал Мура, но Дэйн не стал смотреть. — Возможно, он с “Римболда”… А может, с какого‑нибудь другого корабля…

— Кораблей здесь погибло много, — сказал Дэйн, — так что держу пари, что и трупов здесь хватает.

— Что верно, то верно, — сказал Мура, поднимаясь с колен. — Ну что ж, помочь этому бедняге мы уже не можем… Пошли.

Дэйн только того и ждал. Он рванулся был вперед, но стюард вдруг поднял руку и громко скомандовал:

— Стоп!

Дэйн послушно остановился. Стюард напряженно прислушивался к чему‑то. И тогда Дэйн тоже услышал: топот ног, клацанье магнитных подковой по камню. Звук был такой, словно идущий пошатывался и спотыкался на ходу. Мура постоял, потом свернул вправо и быстро пошел обратно в том направлении, откуда они пришли.

Звуки шагов вдруг затихли, и Мура завертелся на месте, как охотничий пес, потерявший след. Он сделал несколько неуверенных шагов по одной стене, вернулся и пошел по другой, светя фонариком в тьму под ногами.

Потом он стоял и ждал, пока снова не послышался звон магнитных подковок. Теперь это были медленные, с большими перерывами шаги, будто идущий совсем выбился из сил. Еще один бедняга блуждает по лабиринту. Если бы только найти его… Дэйн бросился туда, откуда, как ему казалось, доносился шум шагов узника.

Но в этом лабиринте звук был очень неверным ориентиром. Стены отражали и заглушали его, так что определить можно было только самое общее направление. Мура и Дэйн двигались параллельно, стараясь держаться так, чтобы между ними оставалось не больше двух помещений. Теперь они шли медленно, освещая каждый уголок внизу.

Наконец, на дне шестиугольной комнаты со стенами неравной длины Дэйн заметил какое‑то движение. Он посветил. Узник стоял, пошатываясь; голова его была опущена, он держался рукой за стену.

— Сюда! — позвал Дэйн стюарда.

Человек сделал несколько неверных шагов, наткнулся на другую стену и со стоном упал ничком. Он лежал на дне глубокого колодца, а Дэйн глядел на гладкие стены и думал, как же спуститься вниз, чтобы помочь ему.

Подбежал Мура, двигаясь с такой легкостью, словно всю жизнь только и де лал, что бегал по стенам лабиринтов. Теперь распростертое тело освещали два фонарика, и в их свете они отчетливо увидели, что человек внизу одет изодранную желтую куртку Торгового флота. Это был вольный торговец, такой же, как они сами. Они не были уверены, заметил ли он свет фонариков, и он вдруг застонал и перевернулся на спину. Видимо, его зверски и умел избивали — лицо у него было опухшее, покрыто синяками и запекшейся кровью. Дэйн, может, и не узнал бы его, но Мура не колебался ни секунды.

— Али!

Возможно, Камил услышал этот возглас, а возможно, огромным усилием воли заставил себя очнуться — он снова застонал и попытался разглядеть их сквозь заплывшие веки, а потом произнес что‑то неразборчивое, еле шевеля разбитыми губами.

— Али! — позвал его Мура. — Мы здесь. Вы меня слышите?

Задирая к ним черное лицо, Камил с трудом произнес:

— Кто?.. Не вижу…

— Мура и Торсон! — стараясь говорить отчетливо, ответил стюард. — Вы меня понимаете? Мура и Торсон!

— Ничего не вижу… ослаб… голоден…

— Как же мы спустимся? — спросил Дэйн. Если бы у них были тросы! Но они остались на краулере…

Мура отстегнул свой ремень.