Вот такая семья, в тело сына и брата которых я попал. Хорошая и добрая семья. В общем, я принял на себя отвесность Ильи за близких. Евгению Павловну и девчат однозначно надо вытаскивать, хотя бы во Владивосток. Но проблема, что та упёрлась. Мужа бросать не желала, декабристка. Ничего, что-нибудь придумаю. Жаль хранилище живых не принимало, стизис есть, но живых не берёт. Вот амулеты принимало. По финансовому вопросу, то я не считал это проблемой. Война, время такое, заработать не сможет только ленивый или тот, что придерживается своих странных правил, стоявших против трофеев и добычи. Так что я не переживал. На крайний случай, помню о том кладе с арабскими серебренными монетами у Москвы. Надеюсь дорога та железная на Киев уже проложена и станция на месте. Вот уж чего не знаю того не знаю. Если это так, то найду клад. Покопать придётся, но найду. Ему веков четыре, а то и пять, должен на месте быть, в отличии от схронов с Гражданской. Конечно клад не гигантский, надо узнать стоимость одной такой монеты по номиналу и сколько будет, если коллекционерам продать. Кто больше даст, тому и продам, но сумма вроде неплохая выходит, на мелкое именьице я надеюсь хватит. Там видно будет. Пока же я двигался к берегу, хочу часть припасов продать, деньги нужны и снаряжение, да и оружие добыть. Планы медленно выстраивались у меня в голове в стройную цепочку. Сейчас войдя в меню хранилища, переберу его содержимое, выберу что на продажу, уберу этикетки, и дальше можно продать. Мне на полтонны освободить бы хранилище. В городе если не голод, то некоторые проблемы есть. Спасают корейцы и китайцы, на джонках доставляют рис и ловят рыбу, овощи продают, поэтому голода нет, но цены растут. Запасы имеются, но вкусного поесть тоже хочется. На этом и сыграем. Вот так устроившись на знакомом камешке, удобное место, только в этот раз на руке тугая повязка, и стал проводить инвентаризацию хранилища. Ну а так, что я скажу? Будем жить.

Ладно, что у меня там? Так, почти тонн консервов. Без укупорки и ящиков, просто по одной убирал. Около полутоны, это советская тушёнка. Потом около ста килограмм овощные консервы, я их держал как заготовки для супа. Триста килограмм, это сладкие фруктовые консервы, и сгущёнка. Последних сто банок. Потом разные консервированные бобы, и нечто схожее. Даже томаты были и томатная паста. По консервам всё. Далее, три половинки говяжьих туш. Шесть бараньих тушек, свиных нет совсем и тридцать семь ощипанных и потрошённых тушек куриц, плюс две тушки индеек. Тридцать килограмм сыров, и шмат сливочного масла в двадцать килограмм, оставшееся место, примерно килограмм пятьдесят, как раз и занимали готовые блюда из Италии. Причём на тарелках, в той время пищевых контейнеров не было, а это тоже вес, он входит в эти пятьдесят кило. Как видите, ни муки, ни круп, ни масла, сливочное не считаю. Покидал в спешке до полного и всё, вот такой набор и получился. Вот я и отбирал что продавать. Да консервы. Мясо свежее, и остальное, продавать не желаю. Сладкие консервы частично продам, цену думаю высокую получу, остальное оставлю, в основном мясные пойдут в дело. Вот я доставал банки, где были этикетки, срезал ножом, постукивая рукояткой по выбитой дате, повреждая, чтобы не ясен год был. Больше ста банок через мои руки прошло, когда я проголодался, задумчиво глянул на банки, но прибрал и заспешил домой.

Время уже двенадцать часов дня, не стоит опаздывать. С этим строго. Успел. Отряхнулся от пыли, потом пройдя в прихожую, сняв тужурку и ботинки, сунув ноги в тапочки, и умывшись под рукомойником, со всеми сел за стол. Отец обычно с нами обедал, но сегодня его не будет, объезжает позиции. Он и живёт с нами. Кстати, живём мы не одни, приютили дальнюю родственницу отца, троюродную сестру, как я понял. Та замужем за морским офицером, лейтенант он, служит на броненосце «Севастополь». Дом где те жили, сгорел, после обстрела, случайный снаряд, вот Светлану Игоревну с дочкой Ингой, ей восемь лет, и разместили у нас. В двух комнатах живём, я вон на циновке по-корейски на полу сплю. Рукава рубахи не задирал, не хочу, чтобы видели повязку. Рана ноет, но терпимо. Так что поели жидкого супчика на рыбе, с рисом и немногими овощами. Из хлеба одна лепёшка на всех. Я же, пройдя на кухню, в квартирке она своя была, и Евгения Павловна сама готовила, денег на прислугу нет, точнее была одна кореянка, убираться приходила, но готовила та сама, и Таню учила. Вот и стал на стол для готовки выкладывать банки. Десяток штук, после чего крикнул:

- Мама, можно тебя на минутку?

А когда та зашла, следом все три девчушки, я им вручил по банке, сказав:

- Тут сладкие фрукты. Да, мама, в этих трёх банках свиная тушёнка, в этих трёх овощи консервированные, а тут в двух бобы и в двух сладкие. Это нам на два дня, имей в виду. Если надо, ещё достану. Это мой честный заработок, у купца у одного подработал, учёт провёл. Да, имейте ввиду, что через пять дней, я выведу вас всех из города, и дальше на Мукден, там железной дорогой на Владивосток. Это не предложение или просьба, это озвучил то, что мы сделаем в любом случае. Отец меня поддержит, он уже не раз поднимал эту тему. Через три-четыре недели японцы окончательно прорвутся к городу и блокируют его, по суше уже не уйти будет. Если только ночью по морю. Если хотите жить, не попасть под бомбы и снаряды японцев, а они будут обстреливать город и порт, уходить нужно сейчас. Поэтому уходим через пять дней. Я постараюсь найти пролётку, нанять. Пять дней мне нужно поработать у купца, заработать на дорожное снаряжение и припасы. И средства до Владивостока. А теперь готовьтесь и начинайте собирать вещи.

Светлана Игоревна стояла в дверях, прислонившись к проёму, слушала, и одобрительно кивала, когда я к ней повернулся. Той лет тридцать было, стройная блондинка. Я же, сообщив это, собрался и покинул дом. Пусть всё обдумают. Да, девчатам банки открыл, те желали попробовать десерт. Им в тарелки положили, и те с немалым удовольствием лакомились сладкими тропическими фруктами в сиропе. Да и мам угощали. Не жадные. Я же энергичным шагом двинул к торговому кварталу, к лавке, где продавали офицерское снаряжение. Хочу напрямую с приказчиком поговорить.