– Разве не ты предупреждала меня о том, что нельзя глотать его наживку?

– Что?

– Он не просто пошел за тобой в туалет, он намеренно сделал это прямо у меня на глазах. Ему было нужно, чтобы я знал о том, что он пошел туда. Дело вообще не в тебе – он хотел достать меня. Хотел, чтобы я пошел за ним, потерял голову и набросился на него. А я не стал.

Риса качает головой, но причина не в недоверии к словам Коннора. Наоборот, она понимает, что он чертовски прав.

– Но… что, если бы… он…

– Он же ничего не сделал, верно? А теперь и не сделает. Будет думать, что мы расстались. В таком случае ты ему гораздо ценнее в качестве союзника. Может, он к тебе и дальше подкатывать будет, но, готов руку дать на отсечение, с этого момента он будет играть роль бесконечно галантного кавалера и милого, доброго юноши.

Пожар в душе Рисы медленно стихает, и она, не выдержав, заливается слезами. Коннор подходит ближе, чтобы успокоить ее, но она отталкивает его с той же силой, что и Роланда.

– Убирайся! – кричит она. – Видеть тебя не хочу!

Коннор в расстройстве воздевает руки к небу.

– Вот здорово, – говорит он. – Надо было просто пойти обедать. Оказывается, я зря сюда пришел.

Он выходит и закрывает за собой дверь, не обращая ни малейшего внимания на уже успевшую выстроиться очередь из желающих попасть в туалет. Риса остается сидеть на полу, прислонившись к двери спиной, чтобы никто не вошел, пока она старается взять эмоции под контроль.

Коннор поступил правильно.

Наверное, впервые с момента их знакомства он проявил большую проницательность и смог выйти из ситуации без потерь. Кроме того, теперь, вероятно, в течение какого-то времени Роланд не будет ее домогаться. И все же в глубине души Риса не может простить ему того, что он просто стоял в дверях. В конце концов, настоящие герои должны вести себя определенным образом. Они бросаются в бой, рискуя собственной жизнью.

В этот момент Риса понимает, что при всех его недостатках Коннор для нее герой.

Сдержавшись и не бросившись на Роланда в туалете, Коннор совершил над собой самое большое насилие за всю свою жизнь. Даже теперь, убегая от Рисы, он чувствует, что готов убить Роланда на месте, и только мысль о том, что ситуация требует другого подхода, останавливает его. Риса права: открытое противостояние, неприкрытая агрессия – это то, на что Роланд пытается его спровоцировать. А между тем от других ребят Коннор слышал, что Роланд выточил из подходящего куска металла, найденного в ангаре, самодельный нож. Значит, если Коннор бросится на него, размахивая кулаками, Роланд, не задумываясь, прикончит его одним ударом – и ему, скорее всего, все сойдет с рук, если он докажет, что это была самооборона.

Коннор не сомневается, что смог бы одолеть Роланда в драке. Даже если у него действительно есть нож, он сможет перехватить его и направить в другую сторону или вырубить Роланда прежде, чем он успеет достать оружие. Вопрос в другом: готов ли Коннор вступить в драку, понимая, что живым из нее выйдет только один из них? Возможно, он хулиган, да, он действительно любит драться, но убивать людей – нет, это не для него. Приходится сдерживать эмоции и просчитывать каждый шаг.

Для него все это ново. Часть его требует немедленной войны, однако какая-то новая, но быстро растущая и развивающаяся сторона натуры ликует от сознания скрытой власти – а это именно власть, потому что Роланд ведет себя теперь именно так, как того хотели Риса и Коннор. Тем же вечером Коннор видит, как Роланд предлагает Рисе свой рождественский десерт, надеясь таким образом загладить вину. Она конечно же подарка не принимает, но факт остается фактом. Такое впечатление, что Роланд всерьез считает, что притворное раскаяние заставит Рису забыть о том, что он на нее напал. Впрочем, на самом деле он ничуть не жалеет о содеянном – просто такое поведение, с его точки зрения, должно помочь наладить отношения с Рисой. При этом он не понимает, что она и Коннор держат его на невидимом поводке. Впрочем, понятно, что это ненадолго – пройдет немного времени, и акула прогрызет дырку в сети, которую они сплели вокруг нее.

Это письмо было отправлено службой технической поддержки онлайнового аукциона еВау в ответ на жалобу пользователя, пытавшегося продать в 2001 году свою собственную душу. Аукцион был закрыт по распоряжению администрации ресурса.

«Уважаемый пользователь, благодарим Вас за то, что нашли время обратиться в службу технической поддержки, и надеемся, что Вы и впредь будете рассчитывать на нашу помощь.

Если души на самом деле не существует, мы не можем позволить продавать ее на аукционе еВау, так как в том случае налицо попытка продать то, чего нет. Если же она существует, то в соответствии с политикой части человеческого тела и его останки продавать через наш ресурс запрещено. Безусловно, человеческая душа относится именно к этой категории, и, хотя напрямую об этом нигде не сказано, мы считаем, что торговля человеческими душами в рамках нашего предприятия неуместна. В соответствии с этим убеждением торги по Вашему лоту были остановлены и заново запущены не будут. Просим Вас больше не апеллировать по этому вопросу.

Страница, на которой изложена позиция руководства по данному вопросу, доступна по адресу: http://pages.ebay.com/help/policies/remains.html.

Благодарим Вас за обращение. Надеемся, что Вы и впредь будете пользоваться нашим аукционом».

Ломбард достался этому человеку в наследство от брата, умершего от сердечного приступа. Возможно, он закрыл бы его, но заведение досталось ему в тот момент, когда он искал работу. Человек решил, что будет управлять им, пока не найдет занятие получше. Это было двадцать лет назад. Теперь он знает, что приговорил себя тогда к пожизненному сроку.

Однажды перед закрытием в ломбард заглядывает мальчик. Такие молодые люди среди постоянных клиентов встречаются редко. Как правило, в ломбард приходят те, кому не повезло в жизни, и они готовы продать все, что имеют – от телевизоров до семейных реликвий, так как испытывают острую необходимость в наличных. Кто-то делает это, чтобы купить наркотики. У кого-то более законопослушные цели. Как бы там ни было, благосостояние ростовщика напрямую зависит от неблагополучия клиентов. Владельца ломбарда эта моральная проблема давно уже не беспокоит – он привык.

Однако мальчик не относится ни к одному из известных ему типов. Естественно, мальчики заходят к ростовщику, чтобы продать вещи, за которыми потом никто и никогда не приходит, но в этом молодом человеке есть что-то примечательное. Он лучше подстрижен, чем другие молодые посетители. Движется он грациозно и ведет себя как хорошо воспитанный человек. Такое впечатление, что он принц, старательно прикидывающийся нищим. На нем белый пуховик, правда, довольно грязный. Как знать, думает ростовщик, быть может, он и есть нищий.