Рукава его белоснежной рубашки были подхвачены золотыми обручами.

— А что же у вас есть? — осведомился лейтенант.

— Только кварты.

— В таком случае давайте кварту! — воскликнул Кроуджер, бросая на стойку золотой. — Я согласен даже на галлон. Только живее.

Вид золотой монеты и властный тон молодого офицера оказали благотворное действие на надменного калифорнийского буфетчика. Он снизошел до любезной улыбки и стал прислуживать англичанам.

Наполнив бокалы, молодые офицеры устремили взоры на часть зала, занятую игроками. Они увидели несколько многочисленных групп людей, сидящих и стоящих у столов, покрытых зеленым сукном. Им сразу стало ясно, что там происходит игра в монте. Кедуолладеру часто приходилось слышать об этой игре. Но он никогда не играл и не имел о ней никакого понятия. Кроуджер, успевший уже постигнуть на практике все ее тонкости, охотно взялся просветить товарища. Осушив свои бокалы и получив сдачу, молодые люди направились к среднему столу, вокруг которого в три ряда теснились игроки. Прошло добрых четверть часа, прежде чем им удалось пробраться через два последних ряда. Подойти вплотную к столу было крайне трудно. Люди, сидевшие и стоявшие в первом ряду, и не подумали уступить дорогу нетерпеливым пришельцам. Кроуджер и Кедуолладер в смущении остановились. «Передовые позиции» занимали не только штатские, но и военные. Большинство этих военных были старше их чином. Они заметили несколько старших лейтенантов, капитанов первого и второго ранга, майоров, полковников и даже генералов. Не очень-то растолкаешь их! Правда, в непосредственном соседстве с ними находились золотоискатели в красных фланелевых рубашках, охотники в кожаных куртках и простые матросы. Но и они не обнаружили ни малейшего желания потесниться. К тому же молодые люди не считали себя вправе мешать им. Нищие безумцы вызвали в них гораздо больше сочувствия, чем обеспеченные капитаны и полковники, стремящиеся к легкой наживе.

Обменявшись несколькими беглыми замечаниями, Кроуджер и Кедуолладер решили запастись терпением и подождать благоприятного момента.

Случай не замедлил представиться.

Один за другим неудачники выходили из игры. При виде последнего доллара, загребаемого лопаткой невозмутимого крупье, они тяжело вздыхали, медленно отодвигали стулья, вставали и удалялись, все время оглядываясь на зеленый стол в тщетной надежде, что кто-то позовет их обратно. Цепь не прорвалась ни на минуту. Износившиеся звенья ее тотчас же заменялись новыми. Через некоторое время, однако, Кроуджеру удалось завладеть одним из освободившихся стульев. Кедуолладер поспешил устроиться рядом с ним. Добравшись до «передовых позиций», молодые люди опустили руки в карманы, чтобы запастись «патронами». Но не успели они достать деньги, как руки их точно застыли. Они растерянно посмотрели друг на друга. В глазах обоих появилось выражение тревоги. Они были озадачены, изумлены, потрясены. Прямо против Кроуджера, в конце стола, на высоком стуле, держа в руках колоду карт, сидел человек, претендовавший на руку и сердце Кармен Монтихо. В тот самый миг, когда взгляд лейтенанта впервые упал на него, мичман увидел своего соперника, поклонника Иньесы Альварец.

Глава XXI

ОХОТА НА ТИГРА

При виде Лара и Кальдерона кровь бросилась в голову молодым морякам. Они чувствовали себя не в силах заговорить. Сердца их тревожно забились, словно раненные отравленными стрелами. Особенно сильно уязвлен был Кроуджер. Итак, поклонник Кармен Монтихо оказался профессиональным игроком! И такой человек осмеливался претендовать на ее руку! Такой человек ухаживал за ней, восхищался ею, любил ее! Обо всем этом Кроуджер не мог думать без возмущения. Веселое лицо Кедуолладера тоже омрачилось. Правда, его соперник был, по-видимому, не профессиональный игрок, а такой же случайный посетитель, как и он сам. Но дружба между ними и банкометом ясно указывала на отсутствие в нем сколько-нибудь строгих принципов. До сих пор мичман знал, что Кальдерон трус. Теперь он стал подозревать, что трусость не мешает ему быть мошенником.

Эти мысли вихрем пронеслись в мозгу английских моряков. Ни один из них не проронил ни слова. Но взгляды, которыми они обменялись, были достаточно красноречивы. К счастью, никто из игроков не обратил внимания на странное выражение их лиц. Всех поглощали собственные дела.

Появление молодых английских моряков произвело впечатление только на двух людей. Фаустино Кальдерон и Франциско де Лара сразу заметили пришельцев. Бывший скотовод, сидевший по ту сторону стола, что и они, исподтишка бросал на них испуганные взгляды. Совсем иначе вел себя креол. Увидел Кроуджера, он положил карты на стол. Щеки его внезапно побледнели. В красивых мрачных глазах вспыхнул злобный огонек. Присутствующие не придали этому никакого значения. Они объяснили страстную вспышку банкомета раздражением, вызванным несколькими крупными проигрышами подряд. Впрочем, вспышка эта длилась не долго. Быстро овладев собою, Лара придал своему лицу обычное холодное, невозмутимо-спокойное выражение.

Кроуджер и Кедуолладер не сразу пришли в себя. Опомнившись и снова обретя дар речи, они стали вполголоса разговаривать между собою. Но того, что больше всего интересовало их, они друг другу не высказали. Заключив молчаливый, им одним понятный договор, молодые моряки решили отложить обсуждение случившегося до более благоприятного момента.

— Успеем потолковать обо всем на фрегате, — сказал Кроуджер. — Когда я гуляю по палубе, у меня особенно хорошо работает голова. Сейчас мне не хватает воздуха. Я чувствую себя, как рыба, попавшая на сушу.

— Я тоже, — заметил Кедуолладер.

— Все черти, сидящие внутри меня, разом сорвались с цепи. Но не стоит говорить об этом. Вот уже несколько минут, как одна мысль не дает мне покоя. Я сойду с ума, если не приведу ее в исполнение. О, если бы только план мой удался! Я хочу поохотиться на тигра.

— Поохотиться на тигра? Как понять мне тебя?

— Скоро ты все поймешь. Но, если угодно, я согласен объяснить тебе сейчас.

— Пожалуйста, Нед. Может быть, я могу помочь тебе?

— Нет, не можешь. Оказать мне помощь в состоянии только…

— Что же ты запнулся? Кто этот человек?

— Это не человек, а богиня. Богиня Фортуна. Я намерен теперь поухаживать за нею. Если она согласится внять моим мольбам, я сорву банк мистера де Лары.

— Глупости! Я не допускаю, чтобы