– Это женщина, – констатировал Лавель.

Они уставились на нечеткое изображение. Длинные волосы женщины были заплетены в косу, которая уже начала распускаться.

– Не просто женщина. Это Лив Риз, – сказала Хэллидей.

– Я не настолько уверен, – сказал Лавель с сомнением в голосе. – Изображение слишком нечеткое. Мы как следует не видим ее лица.

– Поверьте мне. Это она, – настаивала Хэллидей, сравнивая фото Лив Риз, опубликованное Интерполом, с женщиной на видео. – Я спрошу соцработницу из Лондона, может ли она опознать ее по этому видео. В противном случае нам нужно будет использовать программу для распознавания по лицу.

Хэллидей отправила скриншот с лицом женщины социальной работнице. «Марша, вы узнаете ее?» – написала она.

Секунду спустя телефон Хэллидей зазвонил.

– Вы нашли Лив! – закричала Марша. – Я так рада. Как она?

– Мы не нашли ее, – сказала Хэллидей. – Она появляется на одной камере видеонаблюдения, поэтому мы знаем, что она в Нью-Йорке. Только мы не знаем, где. Но мы найдем ее.

Хэллидей попыталась звучать непринужденно. Она не была готова сказать соцработнице, что Лив Риз, по всей видимости, сбежала с места преступления той ночью. Это вывело ее на вершину их списка подозреваемых.

Теперь у них есть не только отпечатки Лив Риз – у них также были записи, указывающие на то, что она находилась в здании во время убийства. Этого было более чем достаточно, чтобы вызывать ее на допрос.

– Марша, я знаю, что у вас там уже поздно, но у меня есть пара вопросов, – сказала Хэллидей, думая наперед. Им понадобится больше информации, чтобы построить дело против Лив Риз.

– Конечно, помогу, чем смогу.

– Вы упоминали, что побуждали Лив писать записки и сообщения как напоминания. Писала ли Лив когда-либо на руках слово «ПРОСНИСЬ» или что-то подобное?

Соцработница вздохнула.

– Я пыталась заставить Лив писать на руках что-то практичное, например, ее адрес или номер экстренного контакта. Но когда я видела ее в последний раз несколько недель назад, она писала что-то оторванное от реальности. Так что, отвечая на вопрос: да, я видела надписи «НЕ СПИ», «НЕ ЗАСЫПАЙ» и «ПРОСНИСЬ» на руках Лив.

– Вы знаете, почему она решила писать именно это? – спросила Хэллидей.

– Лив всеми силами старалась не заснуть. Возможно, подсознательно она знает, что забывает все, когда засыпает. Доктор Стэнхоуп, ее психиатр, говорит, что рукотворная бессонница на самом деле усугубляет болезнь. Она все время засыпает из-за полного истощения.

– Кажется, это ужасная жизнь, – сказала Хэллидей.

– Недостаток сна делает страшные вещи с человеческим разумом, – сказала соцработница. – Он может вызывать у некоторых людей психозы.

Глава тридцать четвертая

Среда, 15:51

Телефон звонит, и моя нервная система не выдерживает. Звонок делает меня нерешительной и загоняет в подвешенное состояние. Мне отчаянно хочется уйти из квартиры, но звонок телефона разъедает мою силу воли. Я бессильна перед его зовом.

Я нахожу телефон на полу рядом с диваном. Было бы так просто выдернуть вилку из розетки и прервать гипнотическую хватку телефонного звонка, но я сопротивляюсь этому желанию. Вместо этого я держу руку над трубкой, пока он продолжает звонить.

«НЕ ОТВЕЧАЙ НА ТЕЛЕФОН», – говорит записка, приклеенная на телефон.

Он снова звонит. В этот раз я хватаю трубку и прижимаю к уху.

– Да?

Тишина.

– Да? Это кто?

Снова тишина, которую прерывает щелчок. Трубку бросили. Должно быть, ошиблись номером. Я кладу трубку обратно на телефон.

Он звонит снова. Я тут же отвечаю.

– Лив. Я тебя повсюду ищу.

Мужской голос приглушен настолько, что мне приходится сильно напрягать слух.

– Я знал, что в конце концов ты вернешься домой.

– Что вы хотите? – спрашиваю я, мой голос напряжен от страха.

– Мне нужно знать, где ты оставила нож, – приглушенный голос прерывается ревом машин.

– Какой нож? – непонимающе спрашиваю я. Не имею ни малейшего понятия, о чем он говорит.

– Не говори мне, что ты снова заснула! Заснула, Лив? Ты заснула? – скрипучим голосом говорит он.

Я не отвечаю.

– Где ты проснулась на этот раз? Скажи мне, Лив.

– Я проснулась в метро, – признаюсь я.

– Ты не помнишь, что произошло прошлой ночью, не так ли?

– Нет.

– Так и думал. Ты все забываешь всякий раз, когда засыпаешь.

– Откуда вы столько знаете обо мне? Кто вы? – я крепко сжимаю трубку телефона.

Он игнорирует мой вопрос.

– Ты все время пытаешься не заснуть. Ты даже пишешь это на руках как напоминание. Это плохо на тебя влияет, Лив. Бессонница. Это плохо влияет на твой рассудок.

Я смотрю на руки и читаю буквы вдоль костяшек: «НЕ ЗАСЫПАЙ».

– Откуда вы знаете, что написано на моих руках?

– Милая, я знаю о тебе больше, чем ты сама знаешь о себе, – снова скрипит он. В его голосе есть что-то смутно знакомое, но я не могу понять, что.

Ревет клаксон. Я слышу его в стерео-режиме: он раздается в трубке и доносится сквозь окно квартиры. Долгий агрессивный гудок продолжается несколько секунд. Водитель грузовика высовывается в окно и кричит: «Что, черт возьми, с тобой не так?!»

Затем следует поток брани. Я опять слышу его в стерео-режиме. Это подтверждает мою догадку. Мужчина, с которым я разговариваю по телефону, стоит снаружи здания.

Пока он говорит с кем-то, повисает пауза. Мое сердце бьется через раз, когда я понимаю, что он может говорить с консьержем. Я слышу по телефону, как хлопает дверь, и затем – стук шагов, быстро спускающихся по лестнице. Он в здании. Он, должно быть, на пути в мою квартиру.

Я гляжу на белый непокрашенный участок стены в гостиной. На стене пульсирует надпись: «ОН ИДЕТ ЗА МНОЙ».

Слишком поздно уходить через входную дверь. Я осматриваюсь в поисках другого выхода. Окна в гостиной и спальне слишком высоко от пола. На всех них решетки. Единственный выход – это окно на кухне. Оно ниже, и на нем решетка на петлях, чтобы ее можно было открыть в случае пожара.

– Ты совершила кое-что ужасное, Лив.

Я чуть не подпрыгиваю от голоса в трубке. Я пытаюсь слушать, бегая руками по решетке кухонного окна в поисках задвижки, чтобы открыть его.

– Что я совершила? – я заставляю себя не выдавать страх. Я не могу позволить ему понять, что знаю о его приближении.

– Ты видела новости? – спрашивает он.

– А что в новостях?

– Убийство. Твои отпечатки по всей квартире. Полиция со временем сложит пазл и определит, что это была ты.

– Я никого не убивала, – говорю я, залезая на стул, чтобы дотянуться до задвижки, находящейся вверху решетки.

– Как ты можешь знать, что ты сделала?