детский сад, а потом в школу, но и долгое время быть вовлеченным в его дела. Ему же потом надо поступать в университет, устраиваться на работу, где-то жить, заводить собственную семью. А вам – впоследствии нянчиться с внуками и украдкой от своих же детей баловать их оладушками со сгущенкой.

Заботы, связанные с родительским поведением, – это очень важная часть психической деятельности человека. Они наполняют нашу душу как мощными радостями («Дочка сказала первое слово!»), так и глубокими огорчениями («Эх, опять у оболтуса в дневнике замечание от завуча»), как и всякая серьезная биологическая потребность.

Кроме детско-родительского взаимодействия в группу биосоциальных потребностей попадают половое поведение, стремление занять свое место в социуме, в том числе лидировать, и сопереживание.

Половое поведение – это, конечно, прекрасно. Но многие связанные с ним положительные эмоции – по сути, «приманка», заставляющая (к всеобщей радости) наш умный и самодостаточный мозг заняться размножением. А сделать это необходимо, чтобы появились дети. Ведь с биологической точки зрения организм, который не оставил потомства, прожил жизнь зря, его гены бесславно пропали. Можно долго рассуждать о вкладе человека в культуру и глобальную историю, в то, что мир его руками стал лучше. И здорово, если это так. Но это уже более тонкие сферы, а вот с точки зрения биологии – если у вас нет детей, ваше уникальное сочетание аллелей различных генов (некоторые из которых, возможно, очень адаптивны и эффективны) кануло в Лету. И вы не выполнили свою самую главную биологическую задачу – не передали эти чудесные аллели будущим поколениям.

Родительское поведение – великий двигатель всей эволюции животного мира и важная составляющая нашей психической жизни.

Как родительское, так и детское поведение связано с передней частью гипоталамуса, где находятся нервные клетки, отвечающие за различные программы, которые обеспечивают воспроизводство. Там же расположены и центры полового поведения, отсюда же генерируется родительская и детская привязанность. Контролирует эти типы поведения также миндалина, которая перехватывает инициативу при оборонительной потребности, а в случае детско-родительского взаимодействия, скорее, блокирует слишком уж сильные его проявления. Важную роль играет и прилежащее ядро прозрачной перегородки (n. accumbens). Напомню, что эта структура находится в передней части базальных ганглиев (вентральный стриатум). Она выступает главным центром положительных эмоций, в том числе тех, что связаны с заботой о потомстве.

Запуск программ родительского поведения зависит от типичного набора факторов – генетических, гормональных, сигналов из внутренней и особенно внешней среды организма. Также он зависит от «индивидуальной истории», начиная с особенностей собственного пренатального развития и заканчивая накоплением опыта родительской заботы при появлении на свет очередного отпрыска.

Следует понимать, что родительское и детское поведение и связанные с ними реакции – это тонко настроенная система. Мать и дитя в значительной степени замкнуты друг на друга, особенно в первые месяцы жизни новорожденного. Состояние младенца мощно отражается на психологическом статусе матери, а состояние матери – на функционировании нервной системы и всего организма ребенка. И хотя это разные программы в разных нервных системах, функционируют они удивительно согласованно.

Программы как родительского, так и детского поведения – врожденные, поэтому они не очень точные и нуждаются в дополнительной настройке. По ходу жизни к ним за счет процессов обучения быстро добавляются приобретенные реакции. Логику этого процесса мы уже рассмотрели в предыдущей главе, когда то или иное поведение запускается исходно незначимыми стимулами, за которыми идет положительное подкрепление. В результате, например, самка белой крысы, не очень уверенно окружавшая заботой свой первый выводок, при повторных родах реализует программы из разряда «я – мама» быстрее и эффективнее. Напомню, что такое обучение происходит в коре больших полушарий, а процессы автоматизации движений захватывают прежде всего мозжечок. По мере повторов действий и накопления моторного опыта самка все четче осуществляет реакции (в своей основе врожденные) груминга крысят, их кормления, постройки гнезда, требующие сложной координации самых разных мышечных групп. В результате родительское поведение животного становится гораздо более адекватным, а в человеческом случае – осмысленным. И со временем вместо невнятного: «А что с этим новорожденным существом делать-то?» – у мамы или папы появляется понимание, как эффективнее укачивать или кормить своего отпрыска.

Еще одно существенное замечание: в детском и особенно родительском поведении важную роль играют гормональные факторы. Гормоны насыщают организм матери во время беременности, а затем мощнейший их всплеск случается во время родов, и эти вещества являются ключевыми факторами, запускающими материнское поведение и выработку молока. Потом по ходу лактации (кормления новорожденного грудью) гормоны удерживают уровень родительской заботы на высоком уровне.

В целом формируется и достаточно длительное время существует уже упомянутая замкнутая система «мать – ребенок», которая очень важна для нашей цивилизации.

В музеях всего мира собрано немало артефактов из разных эпох, которые говорят об одном и том же: о гигантской значимости этой системы. Существуют и древнеегипетские статуэтки, и фигурки майя, африканские, индийские, средневековые и вполне современные скульптуры, и везде равная суть: в позе кормления мать и дитя объединяются в единое целое. Такое единение – один из истоков нашей культуры и жизни вообще. Это колоссально важно. Это единение освящено философскими течениями и всеми религиями, особенно – момент родов и процесс кормления грудью.

А представьте себе, что женщины как-то иначе производили бы на свет потомство. Например, несли яйца или использовали сумку наподобие самок кенгуру. Или по-другому бы прикармливали после молочной диеты (например, как коалы – собственным калом. Ну да, не очень приятно). Или, как белой крысе, им нужно было бы вылизывать животик младенца, чтобы он мог опорожнить свой кишечник. Тогда наша цивилизация выглядела бы совершенно иначе. Но при этом все перечисленные процессы, без сомнения, все так же воспринимались бы как сакральные, полные не только конкретного физиологического, но и возвышенного эзотерического смысла…

Когда физиологи изучают материнское и детское поведение, их, конечно, интересуют базовые биологические вопросы: что за отделы мозга и нейроны отвечают за возникновение реакций, какие медиаторы и гормоны работают, что нарушается, например, при аутизме или материнской депрессии. И наконец, каковы пути коррекции качества и адекватности материнско-детского взаимодействия.

Физиологи в основном работают с белыми крысами. Те проявления потребностей матери и детенышей, которые наблюдаются у грызунов, конечно, очень близки к соответствующему поведению как человека, так и всех высших млекопитающих.

Если мы хотим изучать детско-материнское взаимодействие на крысах, мышах, морских свинках, сначала надо придумать методики и определиться, как и что измерять. Что общего есть у таких мам? Основными составляющими материнского поведения грызунов являются: кормление и груминг новорожденных, строительство гнезда, переноски новорожденных в гнездо и материнская агрессия.

Для исследований в простейшем случае можно взять кормящую маму-крысу. У этих зверьков детеныши рождаются довольно жалкими: совсем маленькими,