– Я могу идти? – спросила она, поднимаясь из-за стола.

– Можешь пока! – И шеф снова погрузился в свои бумаги.

«Ну и скотина!» – подумала Аля, с грохотом отбросив стул.

– А ну вернись! – прогремел голос шефа ей в спину.

Голос был такой злобный, что Аля подумала, уж не сказала ли она последние слова вслух. Но ни капельки не испугалась. Что он может ей сделать? Уволит вот прямо сразу, не сходя с места? Как бы не так, у Али множество дел в работе, клиенты привыкли сотрудничать с ней, так что вполне может быть, что когда она будет работать в другой страховой организации, то переманит всех своих клиентов. Такое случается сплошь и рядом, так что совершенно непонятно, с чего это она позволяет шефу на себя орать.

– Что еще случилось? – устало спросила она. – Мы разве не договорили?

– Александра, – неожиданно мирно начал Андрей Ильич. – Ты вроде бы неплохой сотрудник, голова у тебя на месте, мозги нормально работают, ничего не путаешь и не забываешь. В общем, для женщины очень неплохо. Выдержанная, исполнительная, с клиентами вежливая.

– Вас послушать, так меня в ближайшем будущем повышение ждет! – усмехнулась Аля. – Или хотя бы премия солидная, в размере месячного оклада…

– Ну хватила! – надулся шеф. – Сейчас не то время, чтобы зарплату прибавлять, еле-еле на плаву держимся… Люди, понимаешь, стали деньги считать, не все понимают, что страховка не зря платится. Думают, обойдется как-нибудь, проскочат на шермачка… Но ты меня не отвлекай! Хочешь знать, почему ты при всех своих деловых качествах никогда не станешь успешным бизнесменом?

– Так и знала, что вы похвалы обязательно ложкой дегтя разбавите, – снова усмехнулась Аля.

Шеф не обратил внимания на ее шпильку.

– Потому что жалостливая ты очень, – заявил он. – Сильно порядочная и правдивая. В бизнесе так нельзя. В бизнесе только жесткие выживают. Вот и сейчас. В принципе фирма, конечно, может заплатить такие деньги по полису этого профессора… как его?

– Любомирского, – подсказала Аля.

– Но если имеется хоть малейшая возможность не платить или заплатить меньше, мы должны эту возможность использовать. Это бизнес, понимаешь?

«Нет», – подумала Аля.

– Вот я и говорю, не понимаешь, – грустно кивнул шеф, – ладно, иди уж…

Аля выскочила за дверь и только там закрыла рот. Однако шеф научился читать мысли!

Ресторан, куда Федор привез Алю, оказался довольно большим сумрачным помещением, совершенно пустым.

– Отчего так? – спросила Аля официанта.

– Недавно только открылись после ремонта, – улыбнулся он, – не все знают…

– Да нам и лучше! – уверил его Федор. – Мы толпы не любим!

Они выбрали столик в углу, подальше от эстрады, хотя официант уверял, что музыка у них тихая, не будет беспокоить.

Кухня в ресторане была французская, во всяком случае, именно это пытались донести до посетителей авторы меню. Аля с любопытством читала звучные названия блюд:

– «Ноа-де-Сен-Жак», «Филе-миньон с луком-шалотом», «Сердца артишоков в прованском масле», «Улитки по-бургундски», «Крем Каталон…» Ой, а что же это все значит?

Официант принялся было объяснять, что сердца артишоков – это кусочки, вырезанные из середины, улитки по-бургундски – виноградные улитки, запеченные в масле с травами…

– Да ладно! – остановил его Федор. – Что это за птичьи названия – фуа-гра, тет-де-муань…

– Это сыр такой, – заторопился официант. – Переводится с французского как «голова монаха». Такая головка круглая, аккуратная, вроде как у монаха выбрито…

Аля невольно перевела взгляд на появившегося посетителя с внушительной плешью на затылке, напоминающей монашескую тонзуру, и фыркнула.

– В общем, нам бы чего попроще, – повторил Федор. – А то еще опозоришься, не зная, как всю эту красоту кушать…

Он так и сказал «кушать», а не «есть». Аля невольно вспомнила Максима – уж этот-то не допустил бы никакой ошибки! Его речь всегда была даже слишком правильной, он и ее, Алю, не стеснялся поправлять, когда она машинально вставляла в разговор сленговые словечки. Максим называл их мусором и так морщился, что Але казалось, что она съела что-то несвежее. Хотелось немедленно прополоскать рот. Все-таки она слишком впечатлительная!

Федор совсем не такой. Ну и что, что неправильно употребляет некоторые слова, ерунда. Зато он сильный и мужественный. Он – сибуй.

Филе-миньон оказалось просто телятиной, лук-шалот совершенно не напоминал лук – ни по вкусу, ни по виду. Федору расторопный официант принес огромный кусок мяса на большой тарелке. Они заказали еще бутылку красного вина.

Аля выпила залпом полбокала и почувствовала, что сумрачный ресторан показался приветливее и веселее. Пришло несколько посетителей, на эстраде материализовался пианист в смокинге и заиграл что-то приятно-интимное.

Федор вооружился ножом и кровожадно взглянул на мясо. Аля немедленно представила его в рыцарских доспехах, или лучше в черном бархатном камзоле с белым кружевным воротником. Вокруг Федора сидят такие же, как он, бароны и их верные вассалы, пируют в средневековом замке после победы над врагом. Перед Федором на блюде лежит целая кабанья нога, он отрезает от нее огромные куски острым охотничьим ножом и ест. Сок брызжет на камзол и вокруг, но Федор не обращает на это внимания. Он берет огромный серебряный кубок и пьет за здоровье своего короля.

– О чем ты думаешь? – Федор отложил приборы и взглянул на Алю.

Она тут же выболтала ему все свои мысли.

– Никогда в жизни не был в средневековом замке! – рассмеялся Федор. – Но, наверное, ты права, не чувствовал бы там дискомфорта. Я – человек небалованный.

Аля хотела расспросить его о делах в Тюмени, но в последнем проблеске здравого смысла сообразила, что он может понять ее расспросы неправильно. Полно девиц, которые оценивают нового знакомого по размеру его кошелька. Але не то чтобы все равно, бедный Федор или богатый, она и так знает.

Наверное, она все же задала какой-то вопрос, и Федор скупо рассказал о себе. Сам он родом из Перми, родители давно умерли, еще до того, как он перебрался в Тюмень и завел там бизнес. Был женат, но недолго, детей нет. С дядей виделся редко. Правда, в последнее время зачастил в Петербург – здесь тоже появились дела. Откровенно говоря, надоела холостяцкая неустроенная жизнь, дело идет к сороковнику, пора устраиваться солиднее. Нужно еще успеть детей вырастить, чтобы передать потом бизнес по наследству.

Аля подумала, что не привыкла к такой откровенности.

– Думаешь, я тороплю события? – спросил Федор. – Но говорил ведь, что не приучен ходить вокруг да около. Как отец говорил – ну их на фиг, эти цирлих-манирлих!

За разговором они незаметно выпили бутылку вина, и к десерту официант принес Федору коньяк, а Але – рюмку ликера зеленого цвета.