Стелински был настолько задумчив, что совсем не обратил внимание на то, что за его стол сел кто-то ещё:

- Привет, бро. Скучаешь? – падая перед ним.

- Эрик? – поднял он на меня взгляд – Не, всё нормально. Не обращай внимание.

- А где твоей нервный друг? – не унимался я.

- Блин, Андерсон. Говори уже, что тебе надо? – вспылили Стайлз, чего за ним раньше не водилось.

- Я же говорю, где Скотт?

- Не знаю – ответил парень – Он уже сутки не появлялся. Телефон выключен. Его мама уже с ума сходит, к моему отцу приходила по этому поводу.

- Может уехал куда? – предложил ему вариант.

- Да не мог он так, не предупредив мать – снова вспылил парень. Было видно, что он сильно переживает – Это на него совсем не похоже. Я говорил с отцом, но с этими событиями у него совсем нет времени заниматься ещё и этим, хотя обещал сказать патрульным, чтобы они смотрели внимательней, но сам понимаешь.

- Мда, не очень весело, но ты не горюй раньше времени, найдётся. – поднялся из-за стола – Если нужно что-то будет, обращайся.

- Да, спасибо – не очень он обратил внимание на мои слова.

Я же отойдя от его стола окинул взглядом столовую и не найдя взглядом тех кого искал, достал телефон и отошёл немного в сторону.

- «Слушаю» – ответил Дерек почти сразу.

- МакКолл пропал – перешёл сразу к делу.

- «Мне плевать, я ему не мама» – ответил Хейл.

- Мне в принцыпе тоже, но близнецов тоже нет. Направь двоих к школе, пусть посмотрят за Стайлзом.

- «Зачем?»

- За надом! Считай это предчувствие – ответил ему.

- «Ладно» – ответил и сбросил вызов.

Следующий урок у нас был социология, ну это так назывался, а по факту на нем разбирали и психологию, и взаимоотношения между представителями разных расс и народов, взаимоотношения полов и прочее. Муть полнейшая, когда на него записывался думал, что это совсем другое. Он у нас появился только в этом году и как говорили призван адаптировать подрастающее поколение к взрослой жизни без поддержки родителей.

Вел его учитель литературы, а так как он был вполне лоялен к ученикам, а сам предмет не предусматривал каких-либо экзаменов и не влиял на табель успеваемости, то он спокойно закрывал глаза на то, что некоторые ученики могли просто уснуть.

В класс заходили не торопясь, этот учитель обычно слегка опаздывал. Но сегодня для нас был сюрприз, вместо литератора был экономист, который ещё был и тренером по лакроссу.

- Стайлз? – сходу заорал он – Где МакКолл, у нас через неделю игра, а он уже второй день не был на тренировке.

- Не знаю, тренер – буркнул парень и сел на своё место.

Ученики ускорились, с мистером Финстоком лучше не шутить, а то на экономике сожрёт.

- Быстрее, что вы как беременные черепахи! – ну вот пожалуйста.

Наконец все расселись, я приготовился слушать.

- Значит так, я сегодня на замене и тема . . . Тема взаимоотношение полов. Хватит ржать, Лейхи! Я и так знаю, что такие отношения тебе не светят! – Айзек сразу заткнулся и сидел нахмурившись. – Так о чём я? Ах да, об отношениях. – он пролистал пособие и тихо выругался – Мать твою, что за дебил это написал? И уже громче – Так ладно, в книжонке бред написан, потому поступим по другому.

Тренер сделал намного проще и на мой взгляд даже лучше. Я давно приметил за ним одну странность, как бы он себя странно не вёл, он был довольно умным человеком, которому реально нравилась его работа, при том она у него очень хорошо получалась. На экономике Финсток умудрялся так донести свой материал в привычной своей манере, что ни у кого не возникало трудностей с понимаем темы.

Тут он начал просто задавать вопросы про отношения парня и девушки, про отношения в семье между родителями и детьми. Вопрос строился таким образом, что заставлял задуматься, а наводящие вопросы раскрывали картину более полно. Это оказалось неожиданно интересно.

Примерно во второй половине урока, хотя даже ближе к концу, он спросил:

- Более легкие моменты мы разобрали, а теперь кто мне ответит на более сложное и эфемерное? Что такое любовь? Все о ней говорят, тысячи песней о ней поют, но толком никто не дал определение. Только не надо мне тут про химические реакции, эту херню оставьте для урока химии. Начнём с наших барышень, как более подверженных этому чувству. Миссис Арджент, что думаете?

Элисон вздрогнула нервно заёрзала и слегка покраснела:

- Я не уверенна, что знаю учитель – нерешительно ответила она.

- То что ты не уверенна я вижу и так, ты мне мысли свои скажи на этот счёт – поторопил её преподаватель – Что, нет? Жаль . . . Жаль мне вашего парня – он перевёл взгляд – Мартин? У вас есть, что мне сказать?

Лидия растерялась, я видел и чувствовал это, а ещё скосила взгляд в мою сторону:

- Думаете ваш парень лучше ответит, миссис Мартин? Да я знаю про ваши отношения – учителю было весело – Как скажете. Мистер Андерсон, вы что скажете?

- Но я не говорила . . . – попыталась она оправдаться.

- Говорили, иначе зачем же вы искали у него поддержки? – посмотрел он на неё и снова перевёл взгляд на меня. При том парни присутствующие в классе выдохнули от того, что их минула сея участь, а девичья часть наоборот ехидно заулыбались – Что для вас это означает это «прекрасное» чувство?

- А зачем это? – спросил я внимательно смотря на него – Разве это так важно?

- Конечно, очень много на это завязано в нашем мире. Например, если у вас будет выбор кто должен умереть вы или она? Что выберете?

- Чтобы она жила – не задумываясь ответил.

- А если из-за твоей смерти умрет ещё сотни человек, готов так же ответить? – он стал серьёзен.

- Ничего не изменилось – пожал плечами на это – И даже тысяча и миллион это не изменит. Надо будет и . . . – прервал я себя, потому как