ее перемещениями. — Я сама все сделаю, сама все скажу, а ты просто должен меня сопровождать! Ты там просто как мой аксессуар! И не более того!..

— И зачем мне тогда идти? — проворчал Матео. — Возьми вместо меня сумочку. Она больше подойдет к твоему платью!

— Условие второе! — резко замерев на месте, Бьянка повернулась в его сторону. — Ты делаешь то, что я тебе приказываю!

Больше равновесия не существовало: оба были раздражены и сердиты. В гостиной, как и вчера вечером, повисла напряженная тишина. И, как и вчера вечером, нарушила ее Мария, которая спокойно пила кофе, будто вокруг никто не повышал голос и не спорил:

— Смокинг ждет вас на софе, сеньор Матео.

Матео непроизвольно повернулся к софе. Действительно, там среди мягких подушек лежал смокинг, которого он не заметил раньше.

— Я не ношу смокинг!

— А мой парень, — возразила Бьянка, яростно комкая грязную салфетку, — которого ты, к несчастью для меня, изображаешь, его должен носить!

— К несчастью для меня! — буркнул он, ожидая, что салфетка вот-вот полетит в его сторону.

— Ты и так уже проиграл! — сказала Бьянка, возвращаясь на свое место за столом. — Смирись! — отбросив салфетку, она снова взялась за кофе.

Битву, но не войну, мысленно добавил он и раздраженно приступил к остывшему завтраку.

Прием был назначен на вечер. И вечером он, недовольно поправляющий бабочку на шее, и Бьянка, старающаяся не попасть каблуками в трещины на полу, направились к машине, оставив спокойно смотрящую им вслед Марию в гостиной. Приятный сюрприз, решил Матео. Вместо двух чокнутых этим вечером он будет терпеть всего одну, и в глубине души он был даже рад, что ею оказалась Бьянка в вечернем платье, а не ее горничная в уродливом фартуке.

— Мария не любит цветы. Мария не хочет на прием. И в конце концов, меня сопровождаешь ты! — пояснила Бьянка, как-то по своему растолковав его сосредоточенное молчание. — И еще: я машину не поведу, — добавила она и, слегка подвернув длинный подол, села на соседнее с водительским сидение.

— А если бы я не умел водить? — спросил Матео, забирая у нее ключи. — Оставила быменя дома?

— Тогда повела бы Мария, а ты бы поехал в багажнике, — отрезала она и отвернулась к окну. Такой вредной она была с самого завтрака.

Матео впервые покидал территорию особняка на машине. И это было не только быстрее, но и гораздо приятнее, чем пешком. Миновав буйные заросли двора и покосившийся проем ржавых ворот, они выехали на пыльную проселочную дорогу, где он несколько дней назад отчаянно пытался поймать машину. С учетом всего, что случилось с тех пор, эти воспоминания были далекими и даже немного нереальными, словно пришли из другой, прошлой жизни.

Деревья вокруг стали редеть, и через пару минут, обогнув холм со стоящим на нем старым замком, машина свернула на трассу, ведущую в Севилью. Внезапно Матео посетила странная мысль, что он бы с большим удовольствием провел вечер в мрачном особняке, чем на непонятном светском приеме, куда они ехали. Куча незнакомых людей в смокингах и вечерних платьях. Светские беседы, светский этикет. Высшее общество, за шанс попасть в которое его агент мог бы и убить. А он… А он не хотел туда ехать.

Отвернувшаяся Бьянка нервно постукивала пальцами по стеклу и смотрела на мелькающие за окном кусты с такой тоской, словно хотела в них потеряться. Это заметно подняло ему настроение. Сама мысль о том, что и ей туда не хочется, заставила его посильнее нажать на педаль газа. В конце концов, прием был ее идеей.

— Куда ты так спешишь? — проворчала Бьянка, сжимая ремень безопасности.

— Чего ты так волнуешься?

Хотя и без ее слов Матео догадался из-за чего. Прием проводила мать ее бывшего жениха, и Бьянка собиралась заявиться туда с новым парнем, да притом еще и непонятно откуда взявшимся. Вряд ли она захочет рассказать про бар, похищение, шантаж. Она скорее будет нести какую-нибудь чушь про безумную любовь, ради которой бросают женихов.

— И как далеко ты готова зайти? — спросил он, поглядывая на тонкую бретельку платья, которая то и дело пыталась соскользнуть с ее плеча.

Перестав стучать по стеклу, Бьянка с недоумением посмотрела на него.

— Ну, — пояснил Матео, — чтобы убедить всех, что я твой парень?.. Как тогда в клубе? Или еще дальше?..

— Веди себя прилично, — процедила она и снова отвернулась к окну.

Усмехнувшись, он уставился в лобовое стекло. Однако время от времени взгляд соскальзывал на Бьянку, с каждым разом становясь все более долгим и любопытным. Молчаливая и задумчивая, она ему кого-то сильно напоминала. Более того, он не мог отделаться от ощущения, что уже однажды видел ее. До всей этой катастрофы с баром, клубом, ее особняком. Может, в детстве? Или в юности?..

— Слушай, Бьянка, а мы нигде раньше не встречались?

— Вряд ли, — отозвалась она, и ее губы расплылись в легкой ухмылке, явно собираясь выдать какую-то колкость, — я никогда не заказывала своих портретов на улице…

— Очень смешно, — проворчал Матео, — я тоже могу пошутить. Знаешь, что может быть хуже, чем изображать твоего парня? — он сделал небольшую паузу.

— Ну? — не выдержала Бьянка.

— Быть им!

— Тебе незачем этого бояться, — отрезала она.

— А я и так ничего не боюсь, — хмыкнул он и снова нажал на газ.

Остаток пути они провели молча.

Особняк, где проводился прием, был построен совсем недавно. И такого дома Матео еще никогда не видел. Фасад украшала мозаика из плитки, по углам взлетали вверх витые башенки, из-под золотистой крыши выглядывал цветочный барельеф, а балкончики напоминали вазы, случайно забытые у окон. Устав любоваться необычными деталями, каждая из которых поражала оригинальностью и роскошью, Матео с удивлением подумал, что все вместе они смотрелись очень странно, даже нелепо. Словно кто-то пытался совместить в облике одного здания несколько тысяч лет развития архитектуры. В итоге получилось слишком неестественно, слишком вычурно, слишком…

— Просто слишком, — прервала его мысли Бьянка, вылезая из машины, и с серьезным видом повернулась к нему. — Мы не обсудили самое главное!

Он с любопытством поднял на нее глаза.

— Никакого алкоголя!

— Боишься, что я стану неуправляемым и начну приставать?

— Как ты пьяным меня домой повезешь? — проворчала она и направилась к крыльцу, украшенному резными цветами.

Внутри дом оказался таким же богатым и вычурным, как и снаружи. Чего только стоила одна гостиная — огромное помещение, по всему периметру которого шли широкие мраморные колонны. В углах стояли бархатные диванчики на пузатых ножках, на стенах в несколько рядов висели картины в толстых позолоченных рамах, а среди гостей