— Сюда постоянно кто-нибудь заезжает, — сказал старик. — Туристы. Все время что-то фотографируют. Это популярное место, правда, Эдна? Мы тут как местные знаменитости. — Он весело рассмеялся низким голосом, слишком сильным для такого хрупкого телосложения.

— Я как-то нашла на поле куклу и говорю Норманну: «Бьюсь об заклад, кукла от той девочки осталась». Там постоянно попадается разная мелочь вроде этой куклы — безделушки, игрушки, всякая всячина. Они, наверное, ей принадлежали. По всему холму и по берегу речки что-нибудь валяется. Да вы прямо сейчас пойдите и отыщете столько, что в дом не влезет.

— Иногда там детишки прячутся, — вставил старик. — Местные. По полю лазают с фонариками. Один Бог знает, чем они там занимаются. Один раз ритуал какой-то проводили, злое что-то. «Викка»[8]— помню, так они его называли. Я вышел к ним с ружьем и сказал, чтобы прекратили. Мы не против, что наш дом фотографируют. Мы знали, во что ввязываемся, когда переезжали. Но я не позволю сатану на мою собственность пускать.

— Она такая миленькая была, — сказала Эдна. — Я не видела ее вживую — на фотокарточках только. Малышка совсем. Дианна. Такое приятное имя. Сколько ж ей было? Семнадцать? Восемнадцать? Какое несчастье. Мы все еще наблюдаем за округой с крыльца. Может, заметим что подозрительное. Я всегда думала, что они отнесли ее к реке и избавились по-тихому. Это же так просто.

Они, подумала Мэри.

— Вам знаком этот человек? — спросил Брайан, показывая Эдне снимок Уильямса на обороте «Исчезновения».

Они все смотрели на женщину, ожидая хоть какой-нибудь реакции, какого-либо признака обмана, но та внимательно разглядывала фото, сдвинув на нос бифокальные очки, с такой задумчивостью на лице, как будто перед ней предстал давно забытый родственник, которого она силилась вспомнить.

— Думаю, нет, — ответила старушка. Она передала книгу мужу, и тот тоже сказал, что не узнает Уильямса. Насколько могла судить Мэри, никто из них не солгал.

Когда они снова стали беседовать, предаваясь воспоминаниям о годах, прожитых в этом доме, Мэри, извинившись, вышла. Следуя указаниям Эдны, очутилась в ванной, закрыла дверь и посмотрелась в зеркало. Под глазами были круги, а ее вечно непослушные волосы, привыкшие пушиться и завиваться, растрепались больше обычного. Повернув кран, Мэри плеснула в лицо водой. Услышав рокот моторной лодки на Тэч за холмом, она вновь вспомнила жену ректора Ормана и ее рассказ о нападении на яхте. «Неужели все сходится? — думала Мэри. Неужели река — связующее звено?»

Выйдя из ванной, она направилась по коридору на кухню. Оттуда доносился голос Эдны, повествующей о воссоединении семьи, которое они хотели устроить, если бы им удалось отыскать остальных родственников. Мэри остановилась в конце коридора и посмотрела на фотографии, развешанные старушкой: племянники и племянницы, предположила Мэри, дочери и сыновья — все светловолосые и белокожие. По ногам пробежал ветерок, и она повернулась проверить, не открылась ли входная дверь. Дверь оказалась закрыта.

— Зрелище было фантастическое, — говорила Эдна на кухне слева. — А после представления пускали фейерверки.

Мэри взглянула на фотографии родственников, и они показались ей какими-то слишком правильными: редкозубые дети и безупречные на вид родители. Одна из девочек была в юбке с эмблемой Центральной школы Кейла, и фото, похоже, отсняли в восьмидесятые. Мэри решила, что перед ней дочь Коллинзов, потому что эта же девушка оказалась на более поздних семейных снимках. Может, она ходила в школу вместе с Дианной Уорд? — подумала Мэри.

И тут по ее ногам вновь пробежал ветерок. Холодный и резкий. Он определенно дул снаружи. Мэри пошла назад по коридору, пытаясь найти источник сквозняка. Остановилась перед первой дверью и почувствовала, как дуновение усилилось.

Мэри со скрипом открыла дверь и заглянула внутрь.

Комната оказалась пуста. На окнах отсутствовали занавески, ставни были подняты на пару дюймов, а стены недокрашены. Повсюду стояли банки с краской. Пол без коврика — лишь голые доски поверх деревянных брусьев — устилали полосы синего брезента.

Закрыв дверь, Мэри пошла к другой комнате. Открыв вторую дверь, увидела ту же картину. Пустая комната, банки с краской. Но здесь не было брезента, и покраску еще не начинали. На ветру кружились обрывки бумаги. Мэри снова ощутила, как сердце ее задергалось, умоляя уйти отсюда, оставить все это.

Мэри подошла к третьей комнате. Здесь хранился ковер: широкий рулон был все еще в целлофане. Едва она собралась войти, как услышала за спиной голос:

— Что вы здесь делаете?

Это был Норманн Коллинз. Он мрачно смотрел на Мэри.

В кухне раздался взрыв хохота.

— Я просто… — начала Мэри, но договорить не смогла. Она всегда лгала с большим трудом. Мэри вела себя честно, и именно поэтому ее постоянно влекло к Дэннису.

— У нас тут небольшой ремонт, — объяснил Норманн. Его холодные глаза все еще испытующе смотрели на Мэри. От него пахло улицей, солнцем и ветром, точно так же пах ее дедушка.

— Мне нравится цвет краски, — догадалась сказать Мэри. Старик кивнул, продолжая разглядывать девушку и сжимая челюсти при каждом вдохе.

Он хотел было произнести еще что-то, как в коридоре возник Дэннис.

— Думаю, нам пора, — сказал он. Проскользнув мимо Норманна, Мэри вышла из дома. Они втроем поблагодарили Коллинзов и пошли вниз по ступенькам крыльца к «лексусу». Мэри чувствовала на себе взгляд старика, и с каждым шагом сердце ее гулко стучало. Забравшись в машину, она громко выдохнула и утонула в кресле рядом с Дэннисом.

— Что случилось? — спросил Брайан с заднего сиденья. Он положил руку Мэри на плечо, и ей понравилось ощущение покоя, которое придавал ей Брайан.

Мэри рассказала о бутафорских комнатах и о том, как ее застал Норманн. Он смотрел на нее подозрительно, с каким-то странным интересом. Мэри показалось, что старик знает что-то, о чем умолчал.

— Может, они и впрямь делают ремонт, — сказал Дэннис.

— Да перестань ты! — фыркнул Брайан. — Где же сами старики живут? Дом совсем небольшой. Если все комнаты пустые, то где они спят?

— Тогда что это значит? — спросил Дэннис. — Выходит, они знали, что мы приедем? Старики просто оказались рядом, когда мы приехали в… в бутафорский дом? И они тоже участвуют в заговоре? Уильямс убил Полли…

— Дианну, — поправила его Мэри.

— …и все они пытаются его покрывать? Учительница школы. Кавендиш. Тот парень, Трой, в Винчестере. Фиктивная жена. Теперь эта пожилая парочка. Сколько же народу замешано?

— Именно это мы и хотели узнать, — серьезно сказал Брайан.

— Как ему все удается? — недоумевал Дэннис. — Этих людей разделяет сорок миль. Каким образом Уильямс может управлять всеми сразу? А Коллинзы эти, они его родственники, что ли? Или профессор заплатил им за вранье? Может, он пытается…