Хотя Америка изображала из себя «старшего брата» для маленьких и менее развитых стран, сами латиноамериканцы видели в Соединенных Штатах только империалистов янки. Особенно это отношение было ярко выражено в странах Центральной Америки, где бостонская торговая компания United Fruit Company (далее — «Юнайтед фрут компани») доминировала в национальных экономиках за счет выкупа огромных территорий, тем самым становясь главным работодателем во многих из этих стран, что и дало им насмешливое наименование «банановых республик». К концу XIX века и на протяжении всего XX века влиятельность этой компании становилась все более ощутимой. Правительства сменяли друг друга — то республиканские, то диктаторские, — но до тех пор, пока интересы американского бизнеса не были затронуты этими переменами, Вашингтон не выказывал особого любопытства в отношении внутреннего устройства этих стран. В 1931 году Хорхе Убичо был избран президентом Гватемалы, с обычным обещанием реформировать правительство. На старте правления он выполнил свои обещания. Он развил строительство дорог и усилил дисциплину по сбору налогов, вследствие чего госбюджет год от года оставался бездефицитным. Однако в то же время не строились школы; высшее образование практически исчезло; зарплата преподавателей приближалась к прожиточному минимуму. Его соображения сводились к тому, что излишнее образование плодит бунтовщиков и грозит нарушить статус-кво. Ничего не было также сделано для обширной популяции индейцев. Он был уверен, что за счет своей секретной полиции он сохраняет полный контроль за страной, однако в 1944 году рабочий класс, возмущенный растущей инфляцией, призвал к всеобщей забастовке. Все в стране встало. Опасаясь за свою жизнь, Убичо подписал свое отречение от должности и смылся из страны вместе с накопленными за долгие годы богатствами.

Вакуум власти быстро был заполнен генералом Федерико Понсе Вайдесом и его сподвижниками в армии. Его правление было недолгим. Продолжающаяся инфляция в экономике Гватемалы привела к возникновению трудовых профсоюзов. Всеобщая забастовка, дирижируемая профсоюзами, стала началом образования различных политических партий, в том числе Коммунистической, каждая из которых имела свою собственную программу. В результате 30 октября 1944 года промежуточное правительство Вайдеса было свергнуто военной хунтой из молодых офицеров. При участии недавно образованных партий был создан проект новой конституции, которая предусматривала выборный представительный орган и прямые выборы президента народом. В результате избирательной кампании президентом был избран Хосе Хуан Алеваро с его программой перестройки гватемальского общества. Теперь приоритетом стало образование. Была реформирована система социального обеспечения, сделаны первые шаги в направлении земельной реформы. Но больше всего благ получил рабочий класс, который выступал главным сторонником Алеваро на выборах. Был введен в действие новый закон о труде, а к иностранным компаниям предъявили очень жесткие требования по повышению зарплат и премий. Стремление Алеваро улучшить жизнь рабочих позволило и Коммунистической партии появиться теперь в открытую. Именно эта партия стояла в главе организации всеобщей забастовки, которая позволила свергнуть режим Убичо и создать реформистские партии. Высокодисциплинированная, эта партия вскоре обрела контроль над простыми рабочими. Алеваро, который был антикоммунистом, отказал им в участии в правительстве.

В 1951 году, по окончании своего единственного шестилетнего срока правления, Алеваро ушел, и состоялись новые выборы. Кандидатом от народной партии, где основную роль играли рабочие, стал Яакобо Арбенс Гусман, сын швейцарского аптекаря, который иммигрировал в Гватемалу. Гусман учился в Национальной военной академии и был среди тех младотурок, которые свергли временное правительство Вайдеса. Гусмана в правительстве Алеваро назначили военным министром. Его оппонентом, представлявшим более консервативные круги гватемальского общества, был генерал Мигель Фуэнтес. При поддержке коммунистического рабочего движения Гусман был избран с огромным перевесом. Основное внимание правительство Гусмана сосредоточило не на вопросах труда или образовательной системе, а на судьбе лишенных земель, обездоленных индейцев, которые веками подвергались притеснениям. Как и в других республиках Центральной Америки, в Гватемале основная часть земли принадлежала узкому кружку богатых гватемальцев, иностранным спекулянтам или вездесущей компании «Юнайтед фрут». Большая доля пригодных для земледелия территорий, принадлежащих этим трем группам владельцев, оставалась без всякого использования. Когда в свое время эта земля была скуплена, она обошлась инвесторам по совершенно ничтожной цене. Гусман полагал, что путем экспроприации части этих неиспользуемых земель он сможет решить проблемы индейцев, передав им эту землю для обработки. Для проведения такого радикального шага необходимо было провести закон через Национальную ассамблею. Гусман вывел корабль своей администрации в опасные воды. Его земельной реформе сопротивлялся бы не только местный гватемальский истеблишмент, но и всемогущая «Юнайтед фрут компани».

Для проведения закона через Национальную ассамблею требовалась поддержка всего левого крыла представителей от рабочих движений. Поскольку они не особенно интересовались бедами индейцев, нужно было применить правило quid pro quo (древнеримское выражение «кому — сколько», означающее необходимую степень уступок или размер взятки. — Прим. пер.) для получения необходимой поддержки. Гусман удовлетворил их требования по поводу различных постов в министерствах. Со стороны это выглядело так, будто он пытается создать первое коммунистическое правительство в Новом Свете. Лоббисты от «Юнайтед фрут компани» быстро привлекли внимание Госдепартамента и госсекретаря США к вопросу об экспроприации земель, принадлежащих американцам. Снова было принято решение использовать ЦРУ для ликвидации режима Гусмана. Прошли те времена, когда можно было попросту послать морских пехотинцев, игнорируя мнения остальных латиноамериканских стран. Даллес использовал Интер-Американскую конференцию в Каракасе в марте 1954 года, чтобы предъявить позицию США. Учитывая то обстоятельство, что многие страны появились на конференции в надежде получить американскую помощь, было несложно провести и принять резолюцию, осуждающую правительство Гватемалы как коммунистический режим. Было только два воздержавшихся участника — Аргентина и Мексика. Имея такой документ, Эйзенхауэр мог отдать приказ ЦРУ совершить переворот и свергнуть правительство Гусмана.

Гусман не собирался сдаваться. Он ссылался на Хартию ООН, которая призывала к невмешательству в дела суверенных стран. Когда его петиция попала на стол Совета Безопасности ООН, Даллес был ошеломлен тем, что союзники Америки — Британия и Франция — поддержали позицию Гусмана. Хотя США все еще собирались применить свое право вето, но сама мысль о том, что Франция и Британия могут занять позицию, отличную от американской, была невыносимой. Посол США при ООН, Генри Кэбот Лодок, получил инструкции попытаться изменить мнение европейских партнеров на противоположное. В конечном счете партнерам были сделаны точные и ясные намеки, и они сменили свое мнение, приняв линию старшего партнера.

Одновременно планы ЦРУ по устранению режима Гусмана уже ждали подписи президента Эйзенхауэра. Как и в Иране, операция должна была начаться с пропагандистской кампании, а затем уличных беспорядков, направленных против коммунистического режима Гусмана. Для замены Гусмана ЦРУ подыскало полковника гватемальской армии, Карлоса Кастильо Армаса. Получив финансирование от ЦРУ, Армас запланировал вторжение в Гватемалу со стороны соседнего Гондураса. Одновременно агенты, нанятые ЦРУ, передавали щедрые преподношения офицерам гватемальской армии. Гусман рассчитывал на верность этих офицеров, которые были обязаны ему своими погонами и должностями в бытность его военным министром. До самого конца он был уверен, что армия легко справится с Армасом. Но когда наемники Армаса вошли на территорию Гватемалы, ключевые офицеры, на которых полагался Гусман, сообщили ему, что теперь самое время оставить свой пост и уезжать из страны. Тут наконец Гусман осознал всю силу этого чудовища янки с севера. В очередной раз ЦРУ таскало каштаны из огня чужими руками за минимальную цену и без видимого вмешательства Америки в дела суверенного государства. Эйзенхауэр проникался верой в непобедимость ЦРУ и безошибочность его действий.