– Довольно рано, – кашлянула Эллен.

– Без четверти шесть! Вы что, считаете, это подходящее время для садовых работ?

К большому удивлению Эллен, Шпора сразу же извинился:

– Не думал, что сейчас так рано. Я не ношу часов – видите. У нас на сегодня очень много работы, но ничего, займусь этим позже. Надеюсь, я вам не очень помешал.

Сосед смерил его взглядом и кивнул в знак того, что принимает извинение. Хантер направился к дому, бросив через плечо:

– И пусть эта псина не засматривается на моих кур!

Шпора повернулся к Эллен и улыбнулся:

– Видите, какое благотворное влияние вы на меня оказываете!

Она оценивающе прищурила глаз.

– Скажите, вы меня еще любите? – спросил он.

– Немного, – она зевнула. – А вы меня?

– Безумно! Человек, заваривший для меня такой чай, навеки стал властелином моего сердца.

– Так, значит, оно у вас все-таки есть?

Они работали вместе, собирая в большую кучу весь мусор, чтобы потом его сжечь, и тихо переговаривались. В основном мололи чепуху и шутили, не допуская, чтобы атмосфера стала враждебной и напряженной, как вчера. Попутно оба невзначай что-то рассказывали о себе – но не выковыривали эти сведения друг из друга, как жемчужины из плотно закрытых раковин, нет, жемчужины выкатывались сами собой.

Когда Хантер Гарднер вышел за утренней газетой, Эллен со Шпорой сидели на скамейке и пили кофе. Они приветливо помахали ему, сосед вздернул подбородок и презрительно улыбнулся в ответ.

– Интересно, почему он никогда не был женат? – спросила Эллен.

– Наверное, голубой! – Шпора подвинул ей печенье.

– Не похоже! Он всегда строил глазки моей маме.

– Она, наверное, очень властная личность?

– Еще бы. Мама работала учительницей в школе.

– И все-таки он сомнительный тип. Пытался лапать Рори на празднике у тетушки Трюфель, когда тому было всего восемь лет.

– Поэтому вы и сожгли его гараж?

– В том числе и поэтому. Это было так давно.

– А у вас правда есть тетушка по фамилии Трюфель?

– Да, ее зовут Патриция.

Чуть погодя мимо пробежал трусцой Жиль Хорнтон.

– Ну как, сегодня присоединитесь ко мне? – крикнул он Эллен, исподлобья посмотрев на Шпору.

– Спасибо, в другой раз. – Она помахала ему.

– Еще один поклонник? – поинтересовался Шпора.

– Что значит – еще один? – Эллен удивилась: неужели себя он тоже причисляет к ее поклонникам?

– А как же тот пижон в «Утиной протоке»?

– Ах, тот. – Эллен не хотелось вспоминать о Ллойде. – Так, всего лишь поужинали один раз. Ничего серьезного.

– Слишком мало времени прошло после Ричарда? Еще рано для серьезного? – быстро спросил собеседник.

Девушка внимательно посмотрела на него.

– Да, еще рано.

Когда, стоя на лестнице, Шпора мыл окна, Эллен прислонилась к лестнице и, задрав голову, рассматривала небо: на нем появились признаки приближающейся грозы.

– Скоро, наверное, гроза дойдет и до нас.

– Да, сегодня вечером, – пообещал Шпора.

– А где она сейчас, как вы думаете? В Корнуолле? – На Эллен упало несколько капель мыльной воды. – Мне понадобилось четыре часа, чтобы добраться сюда из Корнуолла. На джипе, между прочим.

– Гроза движется несколько быстрее, чем женщина на джипе.

– Лично я езжу очень быстро.

– В этом я не сомневаюсь. Но вы и не простая женщина.

– А кто же я?

– Вы – Эллен. – Шпора спрыгнул с лестницы, зажег сигарету и пошел полюбоваться аккуратными клумбами – творениями собственных рук.

Она тем временем вылила грязную воду из ведра.

Шпора играл в мяч со Сноркел.

– Ей нужна прогулка, – сказала Эллен, видя, как засидевшаяся собака подпрыгивает за мячом – словно пружина.

– Так в чем же дело? Пойдемте погуляем с ней.

– Дилли должна прийти, – напомнила Эллен. – Почему бы мне не погулять с ней, пока вы домываете окна?

– Потому что я хочу пойти с вами.

– Но вы можете пропустить приход Дилли. Он покачал головой, его глаза стали ледяными.

– Нет. Она придет в то же время, что и вчера. Она подросток, а подростки придерживаются одной схемы. Она будет думать обо мне до вечера.

Его самонадеянность заставила Эллен усмехнуться.

– Скажите, вы потеряли кураж после того, как сломали ногу?

– Что вы имеете в виду?

– Мне показалось вчера, что вы нервничали перед тем, как сесть на лошадь.

– Ах это. Нет, я не боялся сесть на лошадь. На меня просто подействовали слова этой девочки.

– Какие же?

– Неважно. Так, кое-что, связанное с прошлым. Иногда меня посещают призраки.

– Значит, вы не испугались лошади?

– Нет. – Он прямо посмотрел собеседнице в глаза. – Я не боюсь лошадей.

– А чего вы боитесь?

– Вас.

Эллен фыркнула:

– Неужели?

– И вы тоже боитесь меня.

– Я? Нет. – Она засмеялась. – Вы же сами сказали, что не в состоянии запугать меня до смерти, потому что я ничего не боюсь.

– Вы помните все, что я сказал. Это вас не пугает?

Эллен нечем было крыть, и она свистнула, подзывая Сноркел.

– Докажите, что ничего не боитесь, – сказал Шпора.

– Каким же образом?

– Возьмите ключи от машины. Заедем в оранжерею и выберем рассаду для клумб.

– Очень страшно! Просто поджилки трясутся!

Шпора протянул руку и погладил ее шею кончиками пальцев. Эллен почувствовала себя на седьмом небе.

И вот вместе со Сноркел они выехали из Оддлоуда и направились на запад. Эллен вела машину, следуя указаниям Шпоры, и видела в зеркале заднего вида, как удаляется городок.

– По-моему, мы едем в противоположную от оранжереи сторону.

– Просто мы подъедем к ней с другой стороны. Эта дорога проходит по чудесным местам.

Они остановились, выпустили собаку и вышли сами.

Дул предгрозовой ветер. Поднявшись на холм, они стояли над долиной, словно над волнующимся зеленым морем.

– Вы говорили, парашют у вас в багажнике? – вспомнил Шпора.

– А при чем тут мой парашют?

– Вы не хотите им воспользоваться?