жилка у ее горла. И крошечную родинку под левым ухом. Как платье обхватывает ее бедра, словно нежный любовник.

Никогда не думал, что буду ревновать к платью, но вот, пожалуйста.

– Ты как раз вовремя. – Голос Микаэлы разрушил чары. – Нам нужно независимое мнение. Мы с Бриджит никак не решим.

– По поводу? – Я не сводил глаз с застывшей Бриджит.

– Что важнее при отборе романтических партнеров: интеллект или чувство юмора?

Плечи Бриджит напряглись, и я наконец перевел взгляд на Микаэлу.

– Отборе?

– Мы отбираем гостей бала в честь дня рождения Бриджит, – пояснила Микаэла. – Ну, выбираю я. Она отказывается. Там будет столько мужчин, что со всеми она потанцевать не сможет. Придется сузить круг. Остался один свободный танец, и я разрываюсь между лордом Рафом и князем Хансом. – Она постучала ручкой по подбородку. – Опять же князь Ханс – князь, так что, возможно, ему не требуется чувство юмора.

Моя теплота из-за встречи с Бриджит испарилась.

– О чем, – переспросил я на целых две октавы ниже обычного, – о чем вы говорите?

– Прием в честь дня рождения Бриджит. – Микаэла просияла. – Мероприятие устраивается ради знакомств. Мы найдем ей мужа!

Глава 23

Бриджит

Яхотела умереть.

Если бы пол разверзся и поглотил меня, я стала бы самым счастливым человеком на земле. Или под землей, учитывая сказанное выше.

Но увы, я осталась в гостиной, вместе с портретами европейских холостяков на белой доске, окаменевшим Рисом и блаженной Микаэлой.

– Это событие сезона, – продолжила она. – Времени на подготовку мало, но команда Элин работает круглосуточно, и сегодня утром уже разослали приглашения. Десятки гостей их приняли. – Она мечтательно вздохнула. – Столько красавчиков в одной комнате. Умереть можно.

Да, грандиозная идея, о которой говорил дедушка, заключалась в слегка завуалированном вечере знакомств. Я запротестовала, содрогнувшись при мысли о том, что проведу весь вечер – между прочим, мой день рождения – за светскими беседами и танцами с разряженными павлинами.

Меня не послушали.

Мой двадцать четвертый день рождения оказался отличным предлогом, чтобы пригласить всех завидных холостяков Европы на вечеринку, и до нее оставалось всего несколько недель – идеально, несмотря на некоторую спешку.

– Не знал, что вы ищете мужа, ваше высочество, – сказал Рис таким холодным тоном, что мои руки покрылись мурашками.

Пробежавшая между нами искра каким-то образом обернулась льдом.

Во мне вспыхнуло возмущение. Он не имел права злиться. Это он ушел, настояв на том, чтобы после Коста-Рики наши отношения оставались деловыми. Он не может снова вломиться сюда через шесть недель просто потому, что передумал, и рассчитывать, будто ради него я поставлю жизнь на паузу.

– Это вопрос политики и имиджа, – пояснила Микаэла, прежде чем я успела ответить. – Как бы то ни было, о чем мы говорили? Да… – Она щелкнула пальцами. – Лорд Рейф и князь Ханс. Думать нечего. Князь Ханс, разумеется, выигрывает. – Она переместила его фотографию на сторону «да».

– Тогда я вас оставлю, ваше высочество. Просто зашел вас проведать.

Рис помрачнел, и к струившемуся по моим венам коктейлю из волнения и головокружения после нашей встречи, раздражения из-за его лицемерия, давнего гнева из-за его первоначального ухода и капли вины эмоций добавилось разочарование, хотя у нас никогда не было отношений, и при желании я могла танцевать с любым мужчиной Атенберга.

Все, что мы сделаем здесь, останется здесь. В этой комнате, этой ночью. Мы больше никогда об этом не заговорим.

Это правило придумал он, почему я вообще чувствовала себя виноватой?

– Мистер Ларсен…

– До завтра, ваше высочество.

Рис ушел.

Не успев осознать, что делаю, я решительно последовала за ним к дверям.

Я не собиралась снова погружаться в бесконечные метания. Мне хватало поводов для беспокойства. Если у Риса проблемы, пусть скажет мне в лицо.

– Куда ты? – крикнула мне вдогонку Микаэла. – Нам еще нужно определить порядок танцев!

– В дамскую комнату, – сказала я через плечо. – Я тебе доверяю. Распредели, как хочешь.

Я ускорила шаг и догнала Риса за углом.

– Мистер Ларсен.

Он остановился, но не обернулся.

– Бал – идея дедушки. Не моя.

Я не была обязана объяснять, но все же почувствовала необходимость.

– Это твой день рождения, принцесса. Можешь делать, что захочешь.

Я стиснула зубы, хотя внутри все затрепетало при слове «принцесса».

– Значит, ты не против, что я весь вечер буду танцевать с другими мужчинами?

Рис наконец обернулся, непроницаемые серые глаза вспыхнули.

– С чего мне быть против? Идеальное решение. Найдешь хорошего принца, выйдешь замуж и будешь править долго и счастливо. – В его словах прозвучала насмешка. – Как и подобает принцессе.

Внутри меня что-то оборвалось.

Я разозлилась. Разозлилась на Николая за то, что отрекся от престола и сбежал в Калифорнию с Сабриной, чтобы «уделить немного времени» себе. Разозлилась на то, что не контролирую свою жизнь. И больше всего я разозлилась на Риса – за то, что испоганил наше воссоединение после шести недель разлуки.

– Ты прав, – сказала я. – Это идеальное решение. Я не могу ждать. Может, я буду не только танцевать. Может, я найду кого-нибудь, с кем можно поцеловаться и заняться…

Через две секунды меня прижали к стене. Глаза Риса больше не пылали. Они потемнели, превратившись в серые грозовые тучи вроде тех, что заливают город весной.

– Не стоит заканчивать это предложение, принцесса, – мягко сказал он.

Я спровоцировала его специально, но мне пришлось побороть дрожь из-за исходившей от него угрозы.

– Уберите руки, мистер Ларсен. Мы больше не в США, и вы переходите границы.

Рис придвинулся ближе, и я изо всех сил пыталась сосредоточиться, но оказалась полностью им поглощена. Его запахом, его дыханием на моей коже. Воспоминаниями о протяжных взглядах, украденных смешках и закатах в бассейне на другом конце мира.

– К черту границы. – Каждое слово выходило медленно и обдуманно, будто он хотел запечатлеть их на моей коже.

– Занятный первый день работы. Как в старые добрые времена. – Я сильнее прижалась спиной к стене, пытаясь спастись от обжигающего тела Риса. – Почему ты здесь, мистер Ларсен? Ты счастливо ушел, когда я просила остаться.

– Если думаешь, что за последние шесть недель я был хоть немного счастлив, – мрачно сказал он, – ты глубоко заблуждаешься.

– Достаточно счастлив, чтобы не появляться так долго. – Я пыталась, но не смогла скрыть нотку горечи в голосе.

Лицо Риса немного смягчилось.

– Поверь, принцесса. Если бы я мог, то вернулся бы гораздо раньше.

Словно крылья бабочки бархатисто коснулись моего сердца.

Прекрати. Держи себя в руках.

– Что возвращает нас к вопросу: зачем ты приехал?

На его челюсти дернулся мускул. Сегодня он не побрился, и его