— Спасибо.

Сходив в душ, я пообедал и сегодня решил отдохнуть и не прикасаться к работе.

— У тебя осталось меньше половины снотворного. Все так плохо? Ты вообще какая-то вялая, — аккуратно присаживаясь на диван в спальне, спросил я.

— Просто устала за последние дни. Да и у меня температура была, спать не могла вообще, приходилось пить, — присаживаясь рядом со мной, ответила Мишель.

— Температура?

— Небольшая. Все в порядке. Давай не будем об этом. Я так соскучилась по тебе, что просто не хочу думать о плохом.

— Я тоже очень соскучился. Все ещё не могу перестать думать о своём ужасном поступке, — совесть меня грызла на протяжении всего времени. Я прекрасно понимал, что и Мишель думает об этом, просто не подаёт виду.

— Лиам, не глупи. Забыли, не хочу чтобы этот этап наших отношений отпечатался в нашей памяти, — положив голову на мое плечо, сказала моя жена.

— Я не перестаю удивляться тебе.

— Ты преувеличиваешь. Я пойду проверю выпила ли Джессика лекарства, а ты отдохни.

Оставив влажный поцелуй на моей щеке, Мишель вышла из комнаты.

Тяжело вздохнув, я попытался найти себе занятие. Я был словно неприкаянный, разные мысли лезли в голову и не давали нормально сосредоточиться на чем-то одном. Последние события явно подкачали меня.

За окном медленно серело. В дверь позвонили, отгоняя мрачные мысли, я спустился вниз.

— Оливия, как я рад тебя видеть.

— Я тоже, но то что ты сделал с моей девочкой, я тебе ещё долго не прощу, запомни это, — обнимая меня, говорила она.

— Я запомню.

— Ну прекратите, чего вы набросились на него, все в порядке. Самое главное что мы нашли выход из нашей непростой ситуации. Сейчас наши отношения в норме, давайте не будем портить такую чудесную обстановку в кругу семьи. Ладно? — подойдя ко мне, говорила Мишель, сжимая мою руку.

Ее эмоции было сложно прочесть, но я знал одно, она простила меня. Мне же осталось всего лишь вернуть её доверие и тогда наша жизнь заиграет новыми красками.

Вечер проходил в спокойной и умиротворенной обстановке.

— Мишель, а почему Джессика к нам не спустилась? — спросила Оливия.

— Она спит, сейчас у неё приём тяжелых лекарств, они очень пагубно влияют на её состояние, — ответила девушка.

— Ее бы хорошенько отправить в санаторий или ещё куда-нибудь на лечебный отдых, — предложил я.

— Я думала над этим, может чуть позже, точно не сейчас.

— Уже поздно, отдыхайте дети мои, — Оливия и Эмир направились к выходу.

— Я провожу, — догоняя их сказал я, — Эмир, Оливия, спасибо вам за то что были рядом с ней. Для меня это очень важно, правда, — продолжил я, когда мы остались наедине.

— Лиам, мы не могли поступить иначе, за это время она стала нам близким человеком, я надеюсь ты понял свои ошибки и больше не наступишь на те же грабли, — ответил Эмир.

— Не наступлю.

Мы попрощались, я вернулся на кухню к Мишель. Моя жена загружала посудомоечную машинку.

— Давай я сам, ты за это время очень устала, а мне не втягость.

— Я не устала, но если ты настаиваешь…

Я кивнул.

— Я пойду проверю Джессику и позвоню Джереми, он очень переживает за неё.

— Хорошо.

Пока Мишель разговаривала по телефону, я убирался на кухне и в зале.

Все между нами было странным это заметно невооруженным взглядом. Я принял решение возвращать ее доверие ко мне любыми способами.

Уборка была закончена. Я поднялся наверх, Мишель наливала воду в стакан, чтобы выпить снотворное.

— Может не стоит?

Мишель тяжело вздохнула, ее рука зависла в воздухе так и не прикоснувшись к баночке с таблетками.

— Я не знаю…

— Ты хочешь уйти? — прямо и уверенно спросил я. Конечно не спорю мы уже говорили на эту тему сегодня, но я не могу не затронуть её снова.

— Что!? — ее голос лишь на секунду дрогнул.

— Если тебе не хочется быть со мной после всего того что произошло, я тебя пойму и отпущу. Я уже не раз говорил, что очень виноват перед тобой. Я понимаю как важно доверие в отношениях и я не выдержал этот пункт на прочность…

— Лиам, остановись. Все нормально, дело не в тебе и не во мне, я думаю о сестре, — упираясь ладонями в тумбочку, на выдохе протянула моя жена.

— С ней что-то не так? Если нужно ещё лечение, я все оплачу, ты же знаешь.

— Нет, нет, она здорова, почти, но совсем скоро станет здоровой. Я об их отношениях с Эмиром.

— Отношениях? Мишель, о чем ты? — с особым изумлением спросил я.

— Они очень хорошо общаются эти дни и мне почему-то кажется, что Джессике он начинает нравится, все бы ничего, но как же Джереми.

— Родная, пока рано делать выводы, мы понаблюдаем за ними и тогда решим этот вопрос. В конце концов это ее жизнь и только она вправе решать с кем ее проводить.

— Ты безусловно прав. Но мне жалко его. Он так хотел помочь ей, да и любит он её безумно.

— Не переживай, мы решим этот вопрос, — я думал как разбавить обстановку, — как насчёт прочтения книги?

— Было бы неплохо. Почитаешь мне? Я так соскучилась за твоим голосом, — ободрившись, спросила Мишель.

— Почитаю, устраивайся поудобнее, я пока выберу книгу.

На полке стояло куча произведений, но только одно очень сильно цепляло мою душу "Мастер и Маргарита" взяв в руки книгу, я прилег рядом с женой на кровать.

— Да ладно? Обожаю эту книгу.

Я открыл первую страницу и стал читать первую главу. Мишель увлечённо слушала меня.

— Думаю на сегодня достаточно, завтра продолжим, — откладывая книгу, сказал я.

— Угу.

— Постарайся уснуть, я быстро в душ и вернусь.

Мишель была в полусонном состоянии, поэтому я со спокойной душой пошёл делать перевязку. Взяв все самое необходимое, я снял верхний пластырь. В зеркале шов выглядел просто "изящно" не так плохо как у моей жены, но и не лучше.

— Лиам, я забыла выпить витамины, дай пожалуйста, они в аптечке, — послышался сонный голос за дверью.

— Сейчас, можешь подождать минутку? — уверенно спросил я, хотя рана неимоверно болела и была очень воспаленной.

— Я могу взять сама если ты занят, — я не успел ничего ответить, как дверь в ванную открылась и внутрь зашла Мишель, ее глаза моментально расширились.

— Тебя тоже… — она прислонила ладонь к своему рту, подавляя писк.

— Все нормально, пройдёт.

— Почему молчал!? Я убила бы тебя, Линкольн.

— Я тоже тебя люблю. Мишель, бери витамины и иди спать, я сейчас закончу и приду к тебе.

— Ага, глянь