— Я был абсолютно серьезен, — прервал Лайтвуд.

— Мисс Медея Даркмор, — кашлянул Энди. — Позвольте вашу руку.

— А вам зачем? — полюбопытствовала я. — И в обмен на что?

Энди побледнел.

Так, ладно.

Возможно, тут все-таки будет весело. 

Дальнейшее знакомство с родственниками Лайтвуда мне понравилось. Они были правильными светлыми и изо всех сил соблюдали приличия. То есть — не пытались меня убить. А еще правильно так бледнели после нескольких минут разговора.

— Меня зовут Медея Даркмор, я будущая жена лорда Лайтвуда и темная ведьма, — представилась я. — Моя специализация — порчи и проклятья, кроме того, я неплохо разбираюсь в ядах и могу придумать примерно пятьдесят способов отравить человека незаметно. 

Сэмми, к которому я подошла, сглотнул. 

— М-м-мы знакомы.

— Ну вдруг ты меня забыл, — улыбнулась я. 

Лайтвуд, стоящий рядом со мной, закашлялся. 

— Отец… — позвал Сэмми.

Его голубые глаза, кажется, были еще больше, чем обычно, светлая челка падала на лоб. Выглядел он… испуганно. 

Но в этом не было ничего необычного.

Я ведь была рядом.

— Что? 

— Я… хотел с тобой поговорить. 

— Говори, — нахмурился Лайтвуд. — Что-то случилось? Ты плохо себя чувствуешь?

— Я… Дело в том… Я давно собирался и… Мне нужно тебе кое-что сказать.

Ну-ка, ну-ка… Ты собирался сказать, что против нашего брака, потому что боишься меня? Ведь так?

— Медея! — раздался радостный крик, а потом за пояс меня обхватили детские ручки. — Я тебя нашел!

Бенджамин.

Весь угрожающий имидж мне портит.

Бенджамин дернул меня за рукав, заставляя присесть.

— Мы с Лили такое придумали, такой тайный “бах”! Все как ты учила, а еще…

— Тш-ш-ш, — зашипела я, закрывая ему рот рукой. — Первое правило — если “тайный”, то говорить никому нельзя, помнишь?

Бенджамин закивал и, стоило мне убрать руку, выпалил:

— Пойдем покажу!

Я вздохнула.

Все-таки он светлый. 

Темные дети были скрытными. И тихими. Тихо скрытно несли зло. В отличие от Бенджамина, который всегда и всех посвящал в свои планы.

— Поможешь мне найти Лили?

Я огляделась.

И я не буду думать о том, почему именно хочу предупредить ее о том, что Белз здесь.

Это не сочувствие, точно нет. 

Обведя взглядом комнату, я наткнулась на внимательный и тяжелый взгляд Лайтвуда. 

Смотрел он на меня так, как будто размышлял о чем-то. Глаза потемнели, губы были сжаты.

Я сглотнула, пытаясь перебороть взявшийся непонятно откуда страх.

— Думаете о своем решении? У вас еще есть шанс все переиграть. — Я потрясла перед его лицом ладонью с кольцом. — Дальше будет хуже, вы ведь знаете?

Лайтвуд бросил взгляд по сторонам — вокруг нас незаметно для нас обоих образовалась пустота.

Неудивительно, учитывая что я каждому из гостей рассказала, что знаю многое о том, как убивать, пытать и насылать порчи.

И не врала ведь. 

И даже не угрожала!

Так, светская болтовня.

Я победно улыбнулась, и Лайтвуд шагнул вперед. Его рука накрыла мой локоть и сжала. 

— Все, о чем я могу сейчас думать, Медея, — проговорил он мне на ухо, щекоча кожу дыханием. — Так это о том, как хочу остаться с тобой наедине.

— Что?

— Это единственное мое желание, — проговорил он, и теплая ладонь вдруг скользнула по моей спине. — И тебе лучше перестать меня дразнить.

Его пальцы разжались, и я отшатнулась.

Несколько секунд Лайтвуд еще смотрел на меня этим своим тяжелым взглядом, а затем отвернулся.

— Мисс Медея! Медея! — услышала я голос Лили. — Ох, отец. Прошу прощения, я не хотела мешать. Я…

— Мы как раз договорили. Оставляю Медею в твоем распоряжении. У нас еще будет время поговорить с ней. Потом. 

От голоса Лайтвуда пробежали мурашки, я обернулась.

— Медея!

Светлые глаза Лили сияли, как звездочки. Волосы, собранные в аккуратную прическу, растрепались, а платье… Проклятый, это что, декольте?! Пускай и весьма целомудренное, но все-таки! 

Большой прогресс после ее платьев с воротниками-стойками, под которыми совсем ничего не разглядишь. И корсет вдруг кстати пришелся... У Лили есть грудь!

— Медея! Я должна тебе кое-что сказать! — выпалила Лили, проводив удаляющегося Лайтвуда взглядом. 

Закончив рассматривать удивительно глубокий вырез платья Лили, я подняла глаза. 

— Ты против нашей с твоим отцом свадьбы? — с надеждой спросила я. 

— Что? Конечно, нет!

Конечно! Да как она… Гнусное предательство.

— Я хочу сказать тебе спасибо! — воскликнула Лили и вдруг крепко меня обняла.

Проклятый!

Встретившись взглядом с кем-то из светлых, я закатила глаза.

Вот для чего я старалась?

Меня же сейчас бояться перестанут. 

У светлого, который на нас смотрел, выражение лица было такое, как будто Лили решила потрогать ядовитую змею, и ее точно нужно спасать.

Ну, может, не все еще потеряно.

— Ты меня с кем-то перепутала, — проворчала я.

— Нет! — Лили отстранилась и горячо зашептала: — Спасибо тебе! У меня как будто глаза открылись. Ты права, во всем была права! Я не собираюсь больше убиваться по Б… по нему!

Говорила она так уверенно и смотрела в глаза так прямо, что к гадалке не ходи — собирается убиваться, конечно. Но будет это старательно прятать даже от себя самой. 

По крайней мере, шаги в нужном направлении она уже делает. И Джереми, как я вижу, тут. Смотрит на Лили таким жадным взглядом, что Лайтвуду стоило бы побеспокоиться. 

— Лили, я хотела тебе кое-что сказать, — начала я.  — Белз…

— Нет! Даже имени его не произноси. Я его забыла. 

Ну да, как же. 

— Так, может, ты отдашь мне тот его платок, который ты хранишь между страниц книги?

Лили покраснела так отчаянно, что на секунду мне стало даже ее жалко.

Она вцепилась в небольшую расшитую бисером сумочку, которая висела у нее на поясе.

Проклятый побери!

Лили с платком Белза в томике стихов вообще не расстается?

Может, и спит с ним в обнимку?

Не то чтобы я в самом деле планировала отдавать платок Белзу, как пообещала.

Но иметь его у себя как козырь — неплохой вариант. Раз уж он Белзу так важен. Почему, интересно? Не хочет оставлять улики? Или это не простой платок? Из-за этого тоже хотелось платок как минимум рассмотреть поближе. И уж точно забрать себе. Все-таки иметь компромат на брата — это так по-семейному.

— Не желаете закусок? — спросил стоящий за моей спиной официант, и я отмахнулась. 

— Это… моя любимая книга.

— А книга меня и не волнует. Лили…

— Это… память! — выпалила Лили. — Чтобы больше не повторять ошибок!

— Может, вина? — снова спросил официант. 

Я снова отмахнулась. Какой навязчивый, исполнительный! Истинный светлый. Ему бы у Ренфилда поучиться работать. Тот был ненавязчивым настолько, что чаще всего найти его было большой проблемой. 

"Вот принципиально его не освобожу от клятвы, — угрожал отец. — Пока работать не научится. Буду терпеть и нести это бремя. Ренфилд! Где мой утренний