Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Что за благословенная вода такая — этого Флин не знал. Да и никто не знал, кроме самих террианцев. Но, попав в тело мага крови, она делала страшные вещи, изменяя и ломая его навсегда. Такой больше не мог колдовать, но самое жуткое — его жизнь превращалась в одни сплошные боль и муку. И умирать ему не давали — в богоугодных домах за этим строго следили.
И как жить, когда над тобой неизменно висит Раалов меч, готовый сорваться на голову в любой миг?
В один день он устал бояться. Отмылся, почистился и отправился в полицию. Не сдаваться, о нет — устроился простым патрульным, благо рук у столичного отделения всегда не хватало, а желающие в очередь не выстраивались. Платят мало, работы выше крыши, еще и рискуешь постоянно. Так что Флина взяли. И он вошел в раж — влился в дело с таким рвением, что постепенно, шажок за шажком, поднялся до следователя, а там и дознавателя. Было трудно, но когда тебя в спину толкает страх — возможно все.
Флин порой смеялся про себя, что ему нужно было к гончим устраиваться, чтобы уж нырнуть в самое пекло. Но, во-первых, он терпеть не мог террианство и все с ним связанное, а во-вторых, пробиться туда для мальчишки из Нижнего района задача почти невыполнимая. Но и должность в полиции — тоже прекрасное прикрытие. Если шибко не высовываться, конечно.
Так что идея о том, что Лора попыталась использовать подобный финт, его совсем не поражала. Это реально. Пожалуй, реальнее, чем все то, что она говорила вчера.
Но рано нестись в атаку сломя голову. Нужно выждать и понаблюдать.
Так рассуждал Флин, пока брел по улицам Глухого лога к местной управе. Дождь поливал всю ночь и схлопнулся лишь утром, поэтому сапоги опять месили грязь, а вычищенный недавно плащ покрывался серыми крапинками. У домика управы дремал давешний мужичок по имени Норман — Флин не стал его будить, пусть Мердок лично со своими справляется.
Старшина уже поджидал его в кабинете — такой же суровый и недовольный, как и вчера. Но, увидев дознавателя, он вроде чуть повеселел, пригладил шикарные усы.
«Он не может сидеть без дела. Думает, что со мной рядом у него руки развязаны. Но как бы не так! Ему волю дай — полсела за решетку посадит».
— Прихватить парочку ребят? — поинтересовался Мердок вместо приветствия.
— Это зачем?
— Так если он... из этих, — Мердок подвигал бровями. — Опасно же.
— Если он из этих, — таким же тоном ответил Флин. — Он ваших ребят первыми-то и укокошит. Бросьте, Грейсон, мы к нему поговорить идем, а не воевать.
— Да о чем там лясы точить? Взять бы его, притащить к нам, а там уж и поговорим! Не смотрите так, знаю я, знаю, что это он нас быстрее за Границу закинет, чем мы его возьмем. Но руки чешутся!
— Займите их чем-нибудь, — брякнул Флин и развернулся к выходу.
Мердок догнал его на улице — наорал на бедолагу Нормана, затем пристроился рядом, рассерженно сопя. Ветер наконец-то распинал тучи, дав пространство солнцу — лучи приятно грели спину, а грязь быстро превращалась в бурую корку.
Городской хлыщ жил на западе от Глухого лога, немного в стороне от села. Когда-то там обитал приор местной Церкви Томаса Лерро (кого же еще!), но потом помер, а новый приор выбрал домик поближе к центральной площади, так что внушительный особняк простаивал пустым — для сельчан слишком дорогой (да и куда он такой огромный?), а городские в Глухой лог залетали крайне редко, да и то чаще всего по ошибке. Вот богатый парнишка его себе и прибрал.
Флин не торопился — шел размеренно, почти прогулочным темпом, наслаждался долгожданным теплом и светом. На улицы села выползли детишки — они радовались хорошей погоде хлеще остальных; бегали из подворотни в подворотню, кидались комками грязи и гоняли разомлевших лесных голубей.
— Грейсон, вы не в курсе, почему к вашему доктору никто не ходит? — начал Флин издалека. — Я был у него, а он там скучает. Неужели все такие здоровые?
— Если бы, — пробурчал Мердок, с трудом поспевая за шагом дознавателя и пыхтя на всю Цветочную улицу, по которой они шли. — Просто конкуренция у нас, видишь ли. Э-э-э, то есть...
— Да чего вы мучаетесь, давайте уже на «ты»!
Мердок просиял.
— И то дело! Короче, наши все к знахарке ходят. Есть тут у нас одна девчушка. Лорой звать. Вам... Тебе бы понравилась.
— Это почему? — удивился Флин, сбившись с шага.
— Так молодая, симпатичная. Добрая. Ее тут все любят.
«Только не это — она и старшину очаровала! Вот это точно мощное колдунство, такого легко не пробрать».
— И лечит хорошо?
— Ну как... Вроде не жалуемся. У нее там нет таблеток новомодных, а-ти-беотиков этих, а травки там всякие, настойки. Но помогает же!
— И давно она у вас?
— Давно, — Мердок махнул рукой. — Еще ж мать ее тут поселилась, а там уж и она лекарское дело переняла.
— И мать у нее знахарка?
— Ну да. Шеолой звали. Еще до Ненастья к нам приехала. А откуда — уж и не упомнить. А ты не захворал ли, пэрр дознаватель? — вдруг забеспокоился старшина. — А то могу к ней отвести. К Сайласу я бы не советовал.
— Отчего ж?
— Да странный он.
«Вот тут что есть, то есть».
— А ты у нее бывал? У Лоры?
— И у нее, и у мамки ейной тоже. К Шеоле ведь и из других сел ходили, и из Вэллса приезжали. Многие ее знали. Вот дочка у меня как-то...
Тут Мердок примолк, захрипел, будто сбился с дыхания. Шумно прокашлялся в кулак.
— В общем, — добавил он. — Бывал. Да все бывали.
Пробравшись по Западной улице, Флин и Мердок вышли из села — влево уводила узкая дорожка, заросшая по краям репьем и бурьяном. Дорожка сначала спускалась в неглубокий овражек с перекинутым через ручей деревянным мостиком, потом выползала обратно наверх, где сливалась с окружным трактом. От тракта, в свою очередь, метров через триста отпочковалась другая дорога, ведущая