и находилось к востоку от Азовского моря, между Доном и Кубанью, там, где по данным «Космографии» равеннского анонима помешалась страна Оногория и где в дальнейшем были известны временно заслонившие его утигуры.

В 619 г. некий гуннский владетель со своими архонтами и копьеносцами прибыл в Константинополь с просьбой к императору о наставлениях в христианской вере[623]. Архонты и их жёны были крещены. Гуннский владетель был пожалован саном патрикия и игемона и так же, как его свита, награждён подарками[624].

Что это за гуннский государь и откуда он явился Во всяком случае это не независимый владетель, так как в первой трети VII в. ни в Приазовье, ни в Северном Причерноморье, не было гунно-болгарских племён, не подчинявшихся тюркютам или аварам. Это, следовательно, мог быть только один из вассалов тюркютского или аварского кагана.

Как видно из текста изложенного сообщения, окружённый свитою гуннский государь прибыл в Константинополь для переговоров по церковным вопросам, т. е. прибыл из области, в которой было распространено христианство, хотя его свита и не была ещё крещёной. Никифор сообщает, что «ромейские архонты были восприемниками гуннских архонтов, а их жёны — гуннских жён»[625], но о крещении самого гуннского владетеля не говорит ни слова. Из этого можно было бы заключить, что он уже исповедывал христианскую веру, но возможно и другое предположение, а именно, что, согласившись на крещение бывшей при нём свиты, сам гуннский государь воздержался от обращения и остался при религии предков. Как бы то ни было, и государь и его свита были почтены подарками, а сам гуннский владетель, кроме того, ещё пожалован высоким саном, из чего следует, что в Византии придавали большое политическое значение укреплению связей с «гуннами», которых он представлял.

К сожалению, как уже сказано, источник не указывает, что это были за гунны и как назывался их владетель. Маркварт отожествил его с Органой, дядей Кубрата — вождя и объединителя болгар[626], а Златарский с самим Кубратом[627], но ни тот ни другой не обосновали свои предположения убедительным образом.

Известно, что союз с приазовскими племенами был одним из принципов политики Византии в Северном Причерноморье, так как только при этом условии империя могла не беспокоиться за свои владения в Крыму. Ещё в первой половине VI в. Византия принимала меры к насаждению христианства среди этих племён, как лучшему средству для распространения среди них своего политического влияния. В VIII в., в составе Готской епархии существовало Оногурское епископство[628], которое могло быть основано значительно раньше, ещё в связи с деятельностью просветителей гуннов Кардоста и Макара. Таким образом, правитель гуннугундур — болгар мог быть заинтересован в церковных делах своих подданных и в ведении переговоров по этому поводу с Византией. Он, по-видимому, и был тем гуннским государем, о прибытии которого в Константинополь в 619 г. сообщает Никифор. Вместе с тем совершенно несомненно, что приазовские болгары в это время находились

Вместе с тем совершенно несомненно, что приазовские болгары в это время находились под властью тюркютов и, следовательно, во главе их стоял не независимый государь, а удельный тюркютский хан, однако достаточно самостоятельный, чтобы вести переговоры с Византией, что, впрочем, нисколько не противоречит известным и ранее порядкам Тюркютского каганата, оставлявшего большие права у удельных тюркютских ханов, обычно, членов правящей династии Ашина.

Междоусобная война в Западнотюркютском каганате в 630–631 гг. сильно пошатнула мощь этой державы и дала возможность некоторым племенам освободиться из-под власти тюркютов. Период между 630 и 657 г. — годом окончательного крушения Западнотюркютского государства[629] — был временем формирования самостоятельного Хазарского царства. В это же время освобождаются из-под власти тюркютов приазовские гунны — болгары. К 635 г. вождь гунногундур Кубрат изгнал из Северного Причерноморья авар и объединил под своей властью приазовских и причерноморских болгар, создав так называемую Великую Болгарию. После этого он направил посольство в Византию и заключил с ней договор, что было очень важно для молодого, окружённого врагами государства. Византия могла только радоваться появлению нового союзника, особенно ценного в тылу авар — непосредственных соседей и опасных врагов империи. Ираклий послал Кубрату дары и почтил его саном патрикия[630].

Существует мнение, что авары, поселившиеся в Паннонии, никогда не простирали свою власть на Северное Причерноморье, а следовательно не могли быть изгнаны оттуда Кубратом[631]. Если это так, то указание на авар у Никифора следует считать ошибочным и надо полагать, что Кубрат освободил болгар не от авар, а от тюркютов. Действительно, у нас нет никаких прямых данных об аварах в Северном Причерноморье после 568 г., когда они утвердились в Паннонии, но вместе с тем неизвестно, чтобы тюркюты когда-нибудь распространяли свою власть западнее Дона, на Поднепровье. Здесь продолжали обитать кутригуры, которые ещё при появлении авар связали себя с пришельцами и частично переселились вместе с ними за Карпаты. Можно думать, что кутригуры, оставшиеся в Причерноморье, сохраняли связь с аварами, признавали власть аварского кагана, снабжали его своими подкреплениями, которыми он столь свободно пользовался в войнах с Византией. Только опираясь на авар северочерноморские кутригуры могли остаться не покорёнными тюркютами, которые при всей своей ненависти к аварам не рисковали втягиваться в борьбу с ними, будучи заняты войной с Ираном и другими более важными для них делами. Война между аварами и кутригурами, вспыхнувшая после смерти аварского кагана Баяна в 630 г., когда кутригуры выдвинули своего кандидата на каганский престол, закончилась разгромом последних. Несомненно, она оттолкнула кутригур от авар не только в Паннонии, но и в Причерноморьи и подготовила присоединение причерноморских кутригур к приазовским гуннугундурам Кубрата. Если все это так, то освобождение гуннугундур из под власти тюркютов надо относить ко времени, предшествовавшему объединению болгар.

В «Именнике» болгарских ханов перечень последних начинается с гуннских вождей V в. Авитохола (Аттилы) и Ирника. После них идёт длительный хронологический разрыв, искусственно заполненный невероятно длинными годами их правления. «Именник» не называет ни одного болгарского хана более чем двухсотлетнего периода раздробленности болгар и подчинения их другим народам, хотя история знает ряд таких имён. Перечень ханов продолжается только с освобождения болгар и первым среди них назван Гостун из рода Ерми[632], правивший всего два года и притом в качестве «наместника». Златарский и Маркварт именно его отожествляют с Органой, будто бы являвшимся регентом при своём малолетнем племяннике Кубрате[633].

Основанием для этого заключения служит сообщение Иоанна Никиусского, писавшего свою хронику в VII в. Рассказывая о смуте в Византии после смерти Ираклия, он