Только я подумала, что в богатом доме Верещагиных могут и накормить (и я тоже найду, о чём поведать Радмилке, мол, не одни Гуляевы угощают душевно и вкусно), как мы обнаружили Заячий переулок. И сразу искомый дом номер три. Выглядел он внушительно. Три этажа, лепнина, нависающий над входной дверью, весь какой-то ажурный, балкончик. Дом оказался плотно прилеплен к соседним таким же. Покрашен в нежно-зелёный цвет. Около двери я ожидала увидеть звонки с номерами квартир, но имелся только один. Милорад вдавил кнопку.

Мы думали, дверь откроет дворецкий. Но наружу выглянула сама Забава Верещагина. Я узнала её. К статье Зорицы об актрисе прилагались светопортреты разных лет. На них она выглядела хорошо. Сейчас же на лице Забавы читалось страшное утомление. В таком состоянии обычно не до гостей.

– Кто вы? – сердито встретила нас хозяйка. Голос с хрипотцой.

Милорад взялся пространно излагать наши цели и надобности, но Лучезарина мать не дослушала. Злобно выдохнула:

– Опять?! – и собралась захлопнуть дверь. Дубинин её удержал. Стал изъясняться напористей.

– Да не знаю я, где моя дочь! – выплеснула свои страдания актриса. – Как же вы все меня достали!

И снова совершила попытку от нас отгородиться. Милорад в ответ прочно установил свой ботинок на толстой подошве в щель дверного проёма.

– Знаете что, – грозно начал братец, и я с восторгом почувствовала, что горжусь им. Давно таким воинственным не видела. В Дубинине нет наглости. Она поселяется временами, ненадолго. Постоянно проживать отказывается. – Ваша дочь умудрилась наложить чары не только на Гуляева. Пострадали несколько человек. Кто должен её кашу расхлёбывать?

– Лично я ничего не могу сделать, – медленно проговорила старшая Верещагина. Мне показалось, что она еле удерживает себя от истерики. Надо полагать, мы совсем не вовремя. Её уже измучили. Не только мы с расспросами лезем. Только вот меня за несколько дней тоже измотали превращения.

Не поинтересоваться ли, как в этом красивом доме обстоят дела с ложками? Взорвётся она после этого, или нет?

– Я в курсе, – кивнул Милорад. – Кто может?

Я поняла, что имеет в виду хозяйка. Зорица упомянула о том, как Забаву в молодости судили за незаконное чародейное воздействие на Численных. Она никого не убила и не покалечила, но запрет на вольное колдовство действует до сих пор. Это значит, что совершать любое волшебство, какое отразилось бы на другом человеке – неважно, на пользу или во вред, она не должна. Иначе – новые санкции. И вообще, вне дома ей лучше не ворожить. А дома лишь для себя, в бытовых целях.

Также Зорица не преминула заметить, что чародейный дар у Забавы не велик. Тоже мне, эксперт. Как она может делать такие заявления? И естественно, акула проехалась по Лучезаре. Дескать, яблочко от яблони недалеко падает. Даже если яблоня растёт на высоком обрыве, а яблочко летит многосаженным путём в глубокое синее море. Всё равно недалеко. Потому что родственные связи, воспитание, наследственность. Короче, я надеюсь, эта статья никогда не попадётся на глаза Забаве Верещагиной.

– О боги! Откуда я знаю? Идите к лекарям. Есть много клиник. Всякие там зарубежные методики.

Я отметила, что сердилась мама так же, как дочка. Мимика, жесты, срывающийся голос.

– Ага! И всё это стоит баснословных денег, – счёл нужным вставить Милорад.

– Вы, что, денег хотите? – ахнула Забава.

Что-то задушевная беседа поворотила не в то русло.

– Нет. Помощи!

Верещагина-старшая уже не слушала.

– Проваливайте! Шарахаются тут всякие!

Она открыла пошире дверь и попыталась оттолкнуть Дубинина.

– Ладно, – прекратил сопротивляться тот, миролюбиво развёл в стороны руки. – Последний вопрос: как найти названую сестру Лучезары?

Забава замерла и уставилась (весьма, надо сказать, красивыми глазами) на привязчивого гостя.

– Ягоду? Зачем вам она? Лучезара с ней поссорилась. Они уж года два не разговаривают.

Мы с Милорадом переглянулись.

– Два года? – растерянно пробормотала я.

– Ну а найти-то её можно?

– Понятия не имею, – Забава пожала плечами. – Она за океаном живёт, насколько я слышала.

Час от часу не легче. А я надеялась. Дубинин, видимо, подумал о том же.

– Как у неё фамилия? И год рождения?

– Кузнецова, – протянула быстро успокоившаяся хозяйка. – А, нет, уже Хабарова. Родилась в восьмидесятом, как и Лучезара. Для чего вам это? Она не станет помогать. Они страшно разругались.

– Посмотрим, – буркнул Дубинин и убрал ногу.

– Смотрите! – Забава захлопнула дверь.

Мы помолчали.

– Ну, – фыркнула я, – встреча прошла продуктивно?

– Я думаю, – отозвался Милорад, глядя в сторону.

– Давай уже, раскрывай карты. Кто ещё? – я прислонилась к лепным цветам на стене и осмотрелась. Узкая улочка. Дома довоенной постройки. Машины, не торопясь, катятся в одну сторону. В две – не разъехаться.

– Ты о чём?

– Не придуривайся. Сам сказал: кроме Гуляева пострадали ещё несколько человек. Так сложилось, что одного из них я знаю. Кто дальше по списку?

– Пошли в «Зелёную корову», – предложил Дубинин, – мы видели по дороге.

«Зелёная корова» – единственное заведение в Великограде, которое нам по карману. Оно сетевое. Много «Коров» раскидано по городу. И кухня там относительно приличная. Не банальная быстрая еда. Дизайн под старину. Деревянная массивная мебель. Славные пасторальные картинки на стенах. Самообслуживание. Идёшь с подносом, как в академической столовой. Мне нравится.

Одного не пойму: почему зелёная? Возле каждой харчевни этой сети стоит корова. Зелёная, в натуральную величину. Из непонятного материала.

Психоделическая картинка получается.

Я взяла суп, блины и кофе. А хотелось хватать всё подряд. Чувствовала себя такой голодной. Дубинин к тому же самому положил на поднос ещё мясной салат и кусок торта. Пока мы ожидали своей очереди у кассы, он предложил мне взять что-нибудь в довесок. А когда я отказалась, проговорил:

– Я тебя столько лет знаю, но всё никак не могу понять одной вещи. Сначала жалуешься на пустой желудок, а потом объедаешься маленьким кусочком. Говоришь, что равнодушна к еде, а сама ноешь от того, как обожралась у Владимира.

– Вот такой забавный я зверёк, – Дубинин выше меня на голову. Когда стою рядом, приходится смотреть вверх. – Если бы я себя понимала, то смогла бы объяснить тебе, как понимать меня. Но я себя не понимаю и потому не скажу тебе, как понимать меня. А вот если бы ты понимал меня, то смог бы объяснить…

– Так, всё! – оборвал Милорад, а то словоблудие могло затянуться.

– А ты не так давно худеть собирался, – после недолгого молчания отметила я.